Вильям Похлёбкин - Избранное. Компиляция. Книги 1-10

1) рецепт для каши из риса вместо гречихи для больных язвой желудка, печени и т. д.

2) как различать хорошие грибы от ядовитых?

3) рецепт хорошего борща, с мясом и без мяса (для здоровых и больных людей).

Может быть, до конца я найду гречиху. Конечно, прошло много времени от появления статьи, три года. Извините за мое письмо и, может быть, вы сможете мне послать какой-нибудь ответ.

С горячим приветом и хорошими пожеланиями,

Ион Михалаке, пенсионер, Румыния, Тимишоара»

Показательно, что несмотря на явные затруднения языкового и возрастного характера, Ион Михалаке такое письмо все же написал, ибо возможность свободы суждений по кулинарным вопросам существенно облегчала даже необразованным людям их обращение в прессу. В этих вопросах их не сдерживал психологический барьер.

В то же время люди интеллигентные, активные, владеющие пером, почти не обращались в газету по бытовым, кулинарным вопросам. Таких людей интересовали более литература, наука и искусство, их активность устремлялась и проявлялась именно в этой области. Рассуждать о кулинарии или заниматься ею, да еще «засвечиваться» по этой тематике в прессе такие люди считали для себя невозможным. В результате получалось, что именно активнейшая и образованная часть населения к насущнейшим вопросам своего питания, пищевого быта относилась индифферентно, пассивно, считая эту сферу вовсе не той зоной, в которой и с которой надо было начинать общественные преобразования.

Это безразличие большинства населения к насущнейшим проблемам своего существования, полная неспособность отличать существенное, основное, решающее от видимого, формального были характерны для психологии «советских людей» уже в 70-е годы. Об этом ясно говорила редакционная почта: проблемами НЛО и внеземных цивилизаций интересовались неизмеримо больше людей, чем проблемами кулинарии, или, иными словами: инопланетяне заботили советского человека больше, чем качество собственного обеда. Проблемы желудка этот человек не хотел активно обсуждать.

Интересно, что те, кому было поручено воспитывать советских людей в идейном отношении, поощряли именно влечение к фантастике, а не к реальности. Им казалось, что гораздо безопаснее, если люди будут интересоваться далекими мирами, чем работой столовой, расположенной в двух шагах от их дома. Поэтому они поощряли тиражи фантастических романов и практически годами не выпускали поваренные книги. Им казалось, что они очень мудро отвлекают людей от насущных проблем, обеспечивая тем самым общественное спокойствие.

В результате проблемы еды, создания надежной системы высококачественного общественного питания, как и ряд других близких и насущных, реальных проблем, не решались, отодвигались, искажались, а энергия людей отвлекалась впустую. Так получилось, что в числе интересовавшихся своей едой, ее качеством, ее созданием, ее рациональным употреблением оказалось лишь незначительное меньшинство народа. В то же время это меньшинство, осознавая кулинарию как область совершенно аполитичную, в своих суждениях о ее состоянии, в своем отношении к недостаткам и несуразностям, то есть в своей критике, было гораздо свободнее, чем в сфере общественных наук и занятий. Здесь можно было позволить себе быть искренним. Правда, для этого требовались профессиональные знания или хотя бы простой здравый смысл, в котором у людей в стране ощущался явный дефицит. Привычка к формальному восприятию действительности, неспособность самостоятельно рассуждать и отличать явно глупое от умного, а также слепая вера во все напечатанное были характерной чертой большинства населения и явились основной причиной его безразличия и равнодушия ко всем вопросам быта и собственного существования. Полная некритичность к окружающему стала типичной чертой советских людей, окончательно сложившейся в 70-е годы. Это заметно было и в кулинарной переписке: даже там, где, ничего не опасаясь, можно было выразить свой протест глупости, его выражали лишь единицы. Вот одно из таких писем. Буквально глас вопиющего в пустыне.

«В последнее время довольно часто в рецептах, где в качестве разрыхлителя теста применяется сода, ее рекомендуется предварительно „погасить“ в растворе уксуса или лимонной кислоты. Но это же — абсурд! Реагируя с кислой сметаной или кефиром, или просто от высокой температуры сода выделяет углекислоту, и ее пузырьки тем самым разрыхляют тесто. Какой же в таком случае смысл гасить соду предварительно кислотой, то есть ликвидировать до посадки в печь ее основное кулинарное действие?! Почему эти глупости распространяются в печати (газетах)?

Рейтаровская Г. В., Ташкент»

Особенно отличались «кулинарными глупостями» такие массовые издания, как «Сельская жизнь» и «Труд». В них были рубрики с подчеркнуто пренебрежительными заголовками: «В конце номера» и «8-я полоса» (то есть последняя). Там мелкой неразборчивой нонпарелью публиковались материалы о всяких «знаменитых» автокатастрофах, убийствах, а также милицейская хроника из вытрезвителей, научные новости из-за рубежа и среди них — кулинарные рецепты и сенсации. За неимением места и из-за «низости жанра» все в этой рубрике подавалось сжато, упрощенно, примитивно, а именно такая форма подачи материала противопоказана кулинарным сведениям, где необходимы детализация, точность и сохранение нюансов. Вот почему все, что касалось кулинарии, в этих рубриках двух газет на 95% было глупо или ошибочно. Читатели «Сельской жизни» и «Труда» нередко с ехидцей присылали в «Неделю» вырезки из упомянутого раздела «В конце номера» с просьбой разъяснить, почему опростоволосились наши коллеги. Иными словами, большинство читателей предпочитали выражать свое возмущение «кулинарными глупостями» в прессе не напрямую, а маскируя свою критику в форме «недоуменного вопроса», и предоставляли право газете реагировать на это во всю силу общественной мощи. Себе при этом отводили лишь роль сигнализаторов, обращавших внимание «начальства» на то, что очередная глупость «замечена массами».

Между тем, именно редакционное «начальство» запрещало подвергать экзекуции опростоволосившихся коллег, а потому все эти сигналы летели прямиком в редакционную корзину, а «кулинарные глупости» продолжали тиражироваться.

Тем не менее, случайно сохранилась вырезка из газеты «Сельская жизнь» от 16.05.82 г., высокопарно повествующая о редком продукте — «болгарском кислом молоке», рецепт которого якобы «столь секретен, что охраняется государством». Колхозница Антонина Ефимовна Колесникова, приславшая в «Неделю» эту вырезку, просила ее прокомментировать и добавляла: «Неужели при современной науке и технике нельзя разгадать секрет болгарского молока?». То, что казалось странным простой колхознице, обладающей здравым смыслом, совершенно проходило мимо сознания ТАССа, который разослал это дурацкое известие во все газеты и тем самым в очередной раз сделал нашу страну посмешищем на весь мир. Ведь пресловутое «секретное» молоко известно чуть ли не с каменного века, причем не только в Болгарии, но и во всей Европе, а главное — в большинстве республик СССР.