Вильям Похлёбкин - Избранное. Компиляция. Книги 1-10

Эта игра на конъюнктуре рыночных цен, то есть на общем нездоровом характере российского рынка, делала торговлю апельсинами для мелких торговцев выгодной, несмотря на снижение сбыта из-за перенасыщения рынка и на увеличение количества отходов. Главными потребителями апельсинов в России 90-х годов оставались Москва, Петербург и Северный Кавказ, бывший прежде одним из главных производителей фруктов! Основными поставщиками апельсинов в Россию стали Греция, Израиль, Кипр, Египет и в меньшей степени — Турция и Испания.

Другим импортным пищевым продуктом, который прежде считался предметом роскоши, а в 90-х годах наводнил массовый рынок, стал растворимый кофе. Основным поставщиком его была далекая от российских берегов Бразилия. Из 46 тыс. тонн кофе, продаваемого Бразилией на мировом рынке ежегодно, не менее 20 тыс. тонн шло напрямую в Россию, да еще 1,5—2 тыс. тонн попадало как реэкспорт через различные европейские страны. Таким образом, обнищавшая Россия, обеспечивая сбыт половины бразильского кофе, поддерживала экономику южноамериканской республики все 90-е годы, превратившись в ее опору («Известия», № 95, 1 декабря 1995 г.). Вот уж где можно применить русскую поговорку о том, что «битый небитого везет».

К числу других экзотических зарубежных продуктов, появившихся после 1991 г. на российском рынке и, в сущности, ненужных населению в обстановке резкого падения отечественного производства и покупательной способности, принадлежали не только известные советскому покупателю лимоны и грейпфруты, но и совершенно новые для него: манго, лайм, авокадо, киви, папайя и другие свежие и вяленые фрукты из Африки, Азии и Океании — а также разнообразные орехи (кешью, миндаль, фисташки, кокосы, фундук, арахис), как в скорлупе, так и очищенные, фасованные и даже молотые. Наряду с ними российский рынок наводнили и «изысканные» кондитерские изделия — печенья, бисквиты, кексы, но в основном шоколадные и шоколадно-ореховые конфеты, импортируемые из США, Финляндии, Германии, Чехии, Словакии, Дании, Хорватии, Австрии, Швейцарии, Польши и других стран. Массовому потребителю все это было не по карману и, следовательно, действовало раздражающе. Но картину изобилия, разнообразия свободной торговли и «равных» возможностей, несомненно, создавало и визуально демонстрировало, «доказывало».

Но помимо чисто психологически-эмоционального отрицательного эффекта такое извращенное «наполнение» рынка вело к существенному отвлечению снабженческой инициативы в сторону от основного, необходимого стране направления хозяйственной деятельности в сфере пищевой промышленности, в сфере торговли продовольственными товарами. В первую очередь, такое смещение пищевых приоритетов вызывало не просто плюрализм, что было бы естественно и приемлемо, а настоящий хаос на пищевом рынке, содействовало росту мошенничества в торговле, косвенному росту цен на все продукты питания и их запутанности, множественности. Это «потрясало» потребителя, и без того «затырканного» непрерывными переменами политической, экономической и социальной конъюнктуры в стране, делало массы апатичными и к призрачному изобилию, и к вполне реальной угрозе голода и в то же время помогало поддерживать в них страх, что все это, пусть непрочное, но пока видимое «благополучие» может совершенно исчезнуть. И именно поэтому к середине 90-х годов удалось добиться «пищевыми» средствами чисто политического эффекта. «Очищение» внутреннего рынка от отечественных продуктов белковой группы (мяса, рыбы, яиц, молока) молниеносно было использовано зарубежными импортерами.

За какие-нибудь один-два года (1992—1993 гг.) российский рынок был буквально завален готовыми мясными изделиями из Европы и Америки. К их числу принадлежали колбасные и свино-копченые изделия — грудинка, бекон, корейка, ветчина, рулеты и т. п., более 20—30 наименований. Пищевое сырье этой группы было представлено только полуфабрикатами детальной разделки, то есть наиболее дорогостоящими продуктами, занимающими место в торговой шкале непосредственно вслед за готовыми изделиями и консервами. Это были в основном полуфабрикаты из домашней птицы, в том числе знаменитые «ножки Буша» из США и Канады, но также различные расфасовки из индеек и кур, ввозимые из Голландии, Франции, Дании, Венгрии, Польши, Бельгии.

В то же время совершенно прекратились поставки дешевых фасованных овощей — перцев, помидоров, баклажанов в наборах типа «гювеч», которые в советское время поступали из Болгарии, Венгрии, Румынии и пользовались огромной популярностью среди населения. Отечественные овощи широкого спроса — картофель и корнеплоды (морковь, свекла, редька), а также капуста, помидоры, кабачки, перцы поступали только на базары, причем в неряшливом виде и с большими перебоями. Это приводило к гигантским колебаниям цен, зависящим исключительно от предложения (т. е. от подбора товаров). Так, цены на репчатый лук колебались в течение года за весь период 90-х годов от 4 руб. в сентябре до 14 руб. в мае, а цены на морковь — от 3 руб. в сентябре до 25 и даже 28 руб. в мае — июне (1999 г.). Цены на картофель в 90-х годах выросли в среднем от 2—3 до 8—12 руб. за кг в 1999 г.

Таким образом, наводнение российского рынка импортными пищевыми продуктами оказало прямое воздействие на изменение ассортимента продовольствия, а также на повышение цен на любое (как импортное, так и отечественное) пищевое сырье. В конце 90-х годов поступление зарубежных пищевых продуктов постепенно несколько сократилось на российском рынке, а их цены при этом возросли на 17—23%, что привело к тому, что спрос на них вошел в некие «рамки» в соответствии с долей зажиточного населения России. Сокращение же ввоза мясных товаров было вызвано многими причинами — как падением покупательной способности населения, так и карантинными мерами в связи с эпидемией в Англии, а также, далеко не в последнюю очередь, низким качеством импортных продуктов питания, с чем постепенно разобрался даже непридирчивый российский потребитель.

К 1999 г. выяснилось совершенно отчетливо, что бывшая «микояновская» колбаса была по своему качеству — свежести сырья, вкусу, отсутствию немясных добавок — почти на порядок выше тех полусинтетических, массовых колбас, сосисок и сарделек иностранного производства, которые широко предлагались российскому потребителю, но содержали немалое количество крахмала, красителей и других суррогатов-добавок, отбивавших вкус натурального мяса.

Наряду с тем фактом, что рядовой покупатель обнаружил, что «красивое, иностранное» вовсе не столь вкусно, как «родное, неказистое», постепенно проявилась и другая негативная тенденция возросшего импорта зарубежных продуктов питания. В Россию стало проникать испорченное, залежавшееся на американских и иных западных складах продовольствие, поскольку первое время оно не подвергалось тщательному таможенному контролю. Массовые отравления импортными продуктами заставили власти ужесточить таможенный контроль за ввозимыми в страну продуктами. В результате в 1995 г. таможня даже при слабом, выборочном контроле задержала огромное количество пищевых продуктов с просроченными сроками хранения, которые подлежали уничтожению. К концу 1995 г. их скопилось на сумму свыше 2 млрд руб. Но и усиление контроля не предотвратило попадание в торговую сеть испорченного продовольствия.