Загадки авиакатастроф

Экипаж «ДС-9» «Инекс-Адрии» переключился на новую частоту и терпеливо дожидался паузы в бесконечном радиообмене между «верхним» диспетчером Загреба и другими самолетами.

Ташич: Финнэйр1673, слушаю вас. Повторяю, Финнэйр1673, прием.

F1673: Финнзйр1673. Прошли Грац в 10.10. Высота —13000 м. Ожидаем…

Ташин (перебивая): Финнэйр 1673, доложите проход «Дельта Оскар Лима» (радиомаяк Дольско). Оставайтесь на 13000 м. Ваш код Альфа 2310.

F1673: Вас понял. Сообщим, когда пройдем Дольско.

В этот момент помощник «среднего» диспетчера Пелин молча передал Ташичу карточку рейса JР550, который уже набирал высоту в «верхнем» секторе воздушной зоны Загреба. Так же молча Ташич принял карточку и вновь углубился в работу. Он одновременно вел 11 самолетов и физически не имел времени на лишние разговоры. Хотя в данной ситуации ему следовало бы задать пару вопросов своему коллеге. Почему «ДС-9» начал набор высоты без разрешения верхнего диспетчера? Почему Пелин не подготовил новую карточку, как этого требовали правила, а передал ему старую, на которой высота полета «Дугласа» была указана неверно? Почему, наконец, Ташич получил от «среднего» диспетчера карточку уже после того, как лайнер «Адрии» вторгся в его владения? К сожалению, на эти вопросы Эржавецу и Пелину уже пришлось отвечать следователю, а на индикаторе кругового обзора верхнего сектора воздушной зоны Загреба отметка неизвестного самолета все ближе и ближе подходила к главному «воздушному перекрестку» в зоне ответственности местного Центра УВД — радиомаяку Загреб.

Напарник все не появлялся, а силы Ташича были уже на исходе. Самолеты, которые он вел, требовали постоянного внимания. В 10.12 на связь вышел немецкий лайнер. Капитан самолета был предельно лаконичен.

LH310: Люфтганза 310. Сараево в 10.09, 11000 м, Кумуново в 10.31.

Ташич: Люфтганза 310, связывайтесь с Белградом на частоте 134,45… Извините, 133,45. До свидания.

LH310: До свидания.

Ташич: Счастливо.

Наконец-то с перерыва вернулся Ненад Тепеш. Хохбергер успел в общих чертах обрисовать ему воздушную обстановку, но для полного «вхождения в роль», Тепешу требовалась самая свежая информация от Ташича. Поэтому нагрузка на и так уже измотанного диспетчера еще больше возросла — Ташичу приходилось не только вести переговоры с экипажами самолетов, следить за экраном радара, связываться по телефону с соседними Центрами УВД, но и урывками описывать своему сменщику, что в тот момент происходило в небе над Загребом. Он никак не мог выкроить секундочку для того, чтобы поменяться с Тепешем местами. Радиообмен с самолетами шел сплошным потоком.

ОА172: Загреб, это Олимпик 172. Доброе утро, наш эшелон — 11000 м.

Ташич: Слушаю вас, Олимпик 172.

ОА172: Олимпик 172. Высота — 11000 м. Планируем пройти Дольско в 10.16.

Ташич: Олимпик 172, доложите проход Дольско. Оставайтесь на 11000 м. Код ответчика Альфа 2303.

ОА172: Олимпик 172. Понял вас. Доложить проход Дольско на высоте 11000 м. А после Дольско идти прямо на Костайницу?

Ташич: Так точно, сэр.

ОА172: Спасибо.

ВЕ932: Загреб, Битурс 932 на высоте 12300 м. Планируем пройти Долъско в 10.18».

Видя, что занять свое место у экрана локатора ему придется нескоро, Тепеш взял на себя обязанности помощника диспетчера и принялся согласовывать по телефону с другими центрами УВД вопросы приема и передачи самолетов в верхнем секторе. А Ташич, который мечтал хоть о минутной передышке, уже начал ошибаться в самых простых вещах, например, путать позывные самолетов.

ВЕ932: Загреб, это Битурс 932.

Ташич: Слушаю вас, 962.

ВЕ932: Битурс. Высота — 12300 м. Пройдем Долъско в 10.18.

Ташич: Битурс, оставайтесь на 12300 м и сообщите, когда пройдете Долъско. Ваш код Альфа 2332.

ВЕ932: Вас понял. 2332

По-прежнему Ташич не имел ни малейшего представления о том, что в его секторе набирает высоту «Дуглас» компании «Инекс-Адрия». Для выхода на указанный «средним» диспетчером Эржавецем эшелон, ему оставалось подняться еще на 830 м. Но для этого ему необходимо было разойтись с «Трайдентом» ВЕ476, который летел прямо навстречу «ДС-9». По высоте машины разделяли каких-то 160–170 м. Оба самолета находились практически над самым радиомаяком Загреба, и расстояние между ними неумолимо сокращалось.

Наконец, капитану Крумпаку удалось вклиниться в переговоры Ташича с другими экипажами.

JP550: Добрый день (приветствие было произнесено по-хорватски), Загреб. Адрия 550.

Ташич: Адрия 550, добрый день. Слушаю вас.

JP550: Покидаем 10800 м. Прошли Загреб в 10.14.

Ташич не поверил своим ушам — «Дуглас» покидает 10800 м и продолжает набирать высоту?

Ташич: п овторите, на какой вы сейчас высоте?

5Р550: 10900 м.

До столкновения «Трайдента» и «ДС-9» оставались считанные секунды. Ни капитан Танн, ни капитан Крумпак не имели ни малейшего представления о том, что их самолеты несутся навстречу друг другу с совокупной скоростью 1920 км/ч, быстрее, чем пуля, выпущенная из винтовки. В ослепительном сиянии югославского неба практически невозможно было разглядеть игру солнечных лучей на полированной обшивке другого самолета. Машины шли на встречно-пересекающихся курсах и их взаимный пеленг не менялся, то есть встречный самолет как бы висел в одной точке пространства, постепенно увеличиваясь в размерах. А человеческий глаз, как известно, лучше различает подвижные предметы.

От волнения Ташич позабыл английский язык и закричал в эфир срывающимся голосом на родном хорватском.

Ташич: Адрия, немедленно прекратите набор высоты и доложите проход Загреба!

Наверное после этих слов пилоты «Дугласа» недоуменно переглянулись — они только что прошли радиомаяк Загреба и сообщили об этом диспетчеру. Но профессиональная выучка взяла свое и, выровняв самолет, капитан Крумпак поинтересовался: «На какой высоте нам оставаться?» Он не понимал беспокойства «верхнего» диспетчера, поскольку понятия не имел, что его «ДС-9» находится прямо перед носом «Трайдента» G-AWZT. По-видимому, у Ташича произошел нервный срыв и он продолжать истерично выкрикивать команды по-хорватски.

Ташич: Адрия, к вам слева приближается самолет! Не смейте набирать высоту! Доложите проход Загреба!

Тон, которым это было сказано, наверняка убедил капитана югославского самолета в чрезвычайности ситуации, но никаких действий по изменению курса или высоты полета он предпринять уже не успел.