Виктор Кандыба - Чудотворцы и чудеса. Энциклопедия сверхвозможностей человека

Способность Ванги общаться с покинувшими сей мир произвела очень сильное впечатление на болгарского литературного критика Здравко Петрова. В июле 1975 года еженедельник «София ньюс» опубликовал его статью «Пророчествующая гадалка». Вот ее изложение:

«До осени 1972 года я придавал мало значения тому факту, что в небольшом городке Петриче у греческой границы живет и привлекает внимание многих болгар некая ясновидящая. С раннего утра до позднего вечера перед ее домом стоит толпа. Она сообщает, где искать пропавших людей, раскрывает уголовные дела, ставит медицинские диагнозы, разгадывает тайны прошлого, переносится в будущее.

По чистой случайности я приехал в Петрич на короткий отдых. И знакомство с этой шестидесятилетней женщиной из народа, одаренной способностью предвидеть и большим чувством юмора, стало едва ли не самым памятным 6 моей жизни.

В общем, у меня не было намерения участвовать в каких-то ее сеансах. По-видимому, Ванга почувствовала мое настроение уже в первые часы нашего пребывания в Петриче, потому что позже она сказала моему другу-адвокату: «Он пришел с желанием, чтобы я ничего ему не говорила, а я все же сказала». После чего залилась характерным для нее смехом.

Мой друг, познакомивший меня с Вангой, предложил после обеда поехать на его машине за город. Мы подъехали к селу Самуилово, вокруг которого сохранились стены старинной крепости царя Самуила — объект археологических исследований и реставрационных работ. Мы быстро поднялись в крепость и начали осматривать раскопки. Ванга осталась в машине со своей сестрой. Они разговаривали, а я гулял по поляне. Вдруг, когда я оказался в семи-восьми метрах от нее, Ванга заговорила явно со мной: «Твой отец Петр здесь». Я почувствовал себя, словно Гамлет перёд духом своего отца. Что я мог сказать? Ванга начала рассказывать о моем отце, скончавшемся 15 лет до того, в таких подробностях, что я застыл на месте. Она несколько раз повторила, что отец передо мной, и даже указала рукой в ту сторону, где он.

Сказала, что, по словам моего отца, я назван именем какого-то цветка — то ли Цвятко, то ли Здравко. Я подтвердил, что меня зовут Здравко. После этого сообщила, что отец умел говорить по-турецки. Действительно, он был адвокатом, но работал преподавателем политической экономии и гражданского права в турецкой гимназии города Шумен до 9 сентября 1944 года.

После этого Ванга стала рассказывать о моих дядьях. Назвала имена двоих, а про третьего, который погиб при трагических и таинственных обстоятельствах, я сказал сам. Ванга сообщила, что он был предан и убит. Меня удивило еще и то, что она спросила, кого в нашей семье зовут Матеем. Я ответил, что это имя моего третьего дяди. Когда его хоронили, мне было 5 лет. С того дня прошло сорок лет. И то, что она знала его имя, было просто поразительно.

Когда я вернулся в Софию и рассказал Обо всем моим друзьям, кто-то спросил, не думал ли я о дяде в момент общения с Вангой. Я ответил, что редко вспоминаю его имя даже дома, поскольку осталось лишь несколько родственников, с которыми можно поговорить о нем. Ванга же произнесла его имя и назвала хорошим человеком, что полностью соответствует действительности.

Ванга долго, минут 10–15, говорила о моих близких, например о племяннице, которой не повезло при поступлении в университет, напоминала о мелких бытовых вещах, о том, к примеру, что я купил бракованный радиатор. После этого добавила, что у меня два диплома о высшем образовании («две головы», как она выразилась), а кто-то из присутствующих добавил, что я стажировался в Москве. Она спросила меня, что это значит.

После этого начала рассказывать, что видит выстроившихся перед нею солдат болгарского царя Самуила, которых, как мы знаем из истории, ослепили. Она спросила меня, кто по национальности тот, кто их ослепил. Я смутился, память в тот момент мне изменила, вероятно, я был потрясен тем, что Ванга в состоянии заглядывать так далеко в нашу историю. Она задала мне вопрос, что за люди были византийцы, сказала, что когда находилась в церкви города Мелник, то слышала голоса: «Мы византийцы», видела людей в одежде, расшитой золотыми и серебряными нитями, а также и остатки римских бань. В прошлом действительно несколько видных византийцев были посланы в Мелник. Она говорила и о других исторических личностях.

А потом состоялась еще более удивительная беседа. Ванга начала говорить о смерти. Мы уставились на ее неподвижное лицо. Она явно видела что-то, недоступное нам. Рассказала о нескольких случаях, когда она чувствовала смерть. Сообщила, что «видела» точный час смерти собственного мужа. Вспомнила, что однажды, когда варили сливовое варенье во дворе их дома, смерть «прошелестела между деревьями». Она описала ее в виде женщины с красивыми распущенными волосами. У меня было такое чувство, что я слушаю поэта…»

Смерть… Страшная и нежеланная гостья^ которая рвет нить нашей жизни… А по мнению Ванги, это проекция нашего «я» в каких-то других, пока непонятных нам измерениях.

Вот приходит к Ванге молодая женщина из Софии. Та неожиданно спрашивает: «А где твой друг?» Женщина отвечает, что он мертв, утонул несколько лет назад. Ванга же утверждает, что видит покойного, как живого, разговаривает с ним, а он даже задает вопросы. «Вот он, передо мной — высокий, смуглый, у него родинка на щеке и небольшой дефект речи». Женщина подтверждает. Ванга: «И он говорит мне, что никто не виновен в его смерти. Говорит, что сам упал в воду. Очень испугался, потому, что не умел плавать. И сердце не выдержало. Спрашивает, где его часы и другие мелкие вещи. Называет разные имена, интересуется друзьями, родственниками. Советует своей подруге через некоторое время выйти замуж и уверяет, что этот выбор окажется удачным».

Некий испанский профессор известил Вангу о том, как заботилась о нем ныне покойная мать, всю жизнь прожившая в бедности. Ванга прервала: «Подожди, я тебе скажу, как было дело! На смертном одре она сказала: «Мне нечего тебе оставить, но я дам тебе старинный семейный перстень. И коли ты уж останешься один, пусть он поможет тебе в жизни».

Пораженный испанец подтвердил, что все было именно так. «Ну хорошо, — продолжала Ванга, — а что стало с тем перстнем?» Гость пояснил, что как-то раз отправился за город отдохнуть, и перстень, соскочив с пальца, упал в реку. Он пытался найти кольцо, но не смог.

«Что ты наделал? — воскликнула Ванга. — Ты же прервал связь со своей матерью!»

Смущенный ученый признался, что порою и его посещает такая же мысль, потому что после потери перстня ему очень часто не везло, но он как ученый-материалист гонит эти идеи из головы. Как видно, напрасно…

Но Ванга не замыкается на царстве мертвых. Она прекрасно чувствует живую связь прошлого с настоящим: Вот город Мелник. «Здесь, — говорит Ванга, — каждая травинка, каждый камень, каждая пядь земли — святыня. Сюда я прихожу с удовольствием и здесь лучше всего отдыхаю. Я заряжаюсь силой, энергией, вдохновением. Сажусь на какой-нибудь древний камень и просто молчу. Никто не мешает. Все окружающее разговаривает со мной — и развалины, и деревья, и вода… Город рассказывает свою историю с древних времен: вижу давно живших тут людей, храмы и дома, стоявшие здесь тысячи лет назад.