Александр Махлаюк - Римские легионы. Самая полная иллюстрированная энциклопедия

Надо сказать, что античные города-государства вообще были привержены принципу любительского руководства, поскольку государственные должности были выборными и важно было как можно большему числу людей дать возможность их занимать. Эта установка была следствием античных представлений о гражданской общине, делами которой призваны управлять сами граждане, точнее говоря, их большинство в демократических государствах или лучшие граждане, знать – в аристократических. Римляне же, пожалуй, более других являлись приверженцами такого «любительства». Идея какой-либо профессиональной специализации была в принципе чужда римской аристократии. Всякий римский аристократ был убежден, что ему по силам делать всё, что нужно, и на войне, и во время мира, командовать войском, вершить суд, законодательствовать, заниматься хозяйством и т. д. Поэтому, как пишет один из современных историков, до конца императорского времени римские правители и военачальники оставались теми же доблестными любителями, какими всегда и были. Это был мир без экспертов [108] Dawson D. The Origins of Western Warfare. Militarism and Morality in the Ancient World. Boulder; Oxford, 1996. P. 150 ff. . Систематическая военная подготовка будущих «генералов» в Риме отсутствовала, и методы приобретения необходимых познаний и навыков в период принципата оставались, по существу, теми же, что и при Республике, и сводились к подражанию опыту старших, кратковременному пребыванию на посту военного трибуна да к самостоятельному изучению военных трактатов, авторами которых в основном были греки [109] Campbell B. Teach Yourself How to Be a General//Journal of Roman Studies. 1987. Vol. 77. P. 13–29; Махлаюк А. В. Scientia rei militaris (К вопросу о «профессионализме» высших военачальников римской армии)//Вестник ННГУ. Серия «История». Н. Новгород, 2002. Вып. 1. С. 13–31. . Однако в условиях, когда военная техника и тактика мало изменялись на протяжении столетий, рекомендации и наставления из трактатов по военному делу имели не только антикварный интерес, но вполне могли применяться на практике.

Действительно, в Риме не существовало ни военных училищ, ни академий для подготовки командных кадров. Высшие военачальники Римской империи никогда не составляли какой-то замкнутой касты, генералитета. Этому препятствовало чередование в сенаторской карьере военных и гражданских постов. Наместники провинций, под чьим началом находились армейские группировки, были скорее администраторами, чем генералами. Знатность и образование обеспечивали их права на участие в государственном управлении. Но главное, все назначения исходили от принцепса. При этом не было ни формальных процедур, ни твердых критериев для отбора и назначения на высшие командные должности. Чем в каждом конкретном случае руководствовались императоры, назначая тех или иных наместников и военачальников, чаще всего остается неизвестным. Играли свою роль происхождение, политическая лояльность, связи при дворе, покровительство влиятельных друзей и самого императора. Поскольку императорские легаты могли быть только сенаторами, императору неизбежно приходилось выбирать из довольно-таки узкого круга кандидатов. Собственно военные способности человека могли, разумеется, учитываться, но отнюдь не в первую очередь. По остроумному замечанию Б. Добсона, если и существовал какой-то принцип отбора людей на командные должности, то его можно обнаружить в глубоком убеждении, что ничто не заменяет рекомендательного письма, каким бы путем оно ни было получено [110] Dobson B. The «Rangordnung» of the Roman Army//Actes du VII-e Congrès International d’Epigraphie grecque et latine, Constanza 1977. Bucurest; Paris, 1979. P. 196; 203–204. .

Высказывается, однако, и противоположная точка зрения на уровень профессиональной компетенции римских «генералов», на принципы их отбора и назначения. Согласно этой точке зрения, в период Ранней империи (а скорее всего уже с конца Республики) наряду с военачальниками-любителями существовала небольшая, но влиятельная группа так называемых военных мужей (viri militares), которых можно считать настоящими военными специалистами. Они принадлежали в основном к «новым людям» и в ускоренном порядке проходили «гражданские» этапы сенаторской карьеры, неоднократно занимали командные посты в армии и после сравнительно быстрого достижения консулата управляли наиболее важными в военном отношении провинциями на рубежах Империи [111] См., например: Birley E. Senators in the Emperor’s Service//Proceedings of the British Academy. 1954. Vol. 39. P. 197–214; Birley A. R. Locus virtutibus patefactus? Zum Befrderungssystem in der Hohen Kaiserzeit. Opladen, 1992; Idem. Senators as Generals//Kaiser, Heer und Gesellschaft in der römischen Kaiserzeit. Gedenkschrift für Eric Birley/Hrsg. von G. Alföldy, B. Dobson, W. Eck. Stuttgart, 2000. P. 97–200; Alföldy G. Die Generalität des römischen Heeres//Bonner Jahrbucher. 1969. Bd. 196. S. 233–246; Žyromski M. Amatorzy czy profesjonalisci? Wyzci dowуdcy armii rzymskiej okresu pryncypatu//Pod znakami Aresa i Marsa: Materialy z konf. nauk «Wojna i wojskowse w starozytnуsci», Krakow, 24–26 wrezesnia 1993. Krakow, 1995. S. 119–124; Колобов А. В. Римские сенаторы эпохи принципата в провинциях: любители или профессионалы?//Исследования по консерватизму. Вып. 5. Пермь, 1998. С. 67–69. . По словам Я. Ле Боэка, римские военачальники эпохи принципата были подготовлены к решению разнородных задач и смотрели на войну как на науку, проявляя свои недюжинные способности к адаптации: «долгое время хулимый, этот командный состав заслуживает реабилитации. Занятия физическими упражнениями давали его членам силу и энергию, а военная наука приобреталась чтением, которое было составной частью образования каждого хорошо воспитанного молодого человека, а также упражнением в командовании, представлявшим собой в первые месяцы пребывания в армии нечто вроде практического освоения и применения теоретических знаний» [112] Ле Боэк Я. Римская армия эпохи Ранней империи: Пер. с франц. М., 2001. С. 270; 387–389. .

Римский офицер с надгробия Тита Флавия Миккала. Конец I – начало II в. н. э., Мармара-Эриглиси (Перинф)

Как представляется, эта дискуссия среди историков требует более пристального рассмотрения вопроса о командном составе императорской армии.

Начнем с вопроса о высших командирах. Мы уже говорили о том, что Август упорядочил систему сенаторской и всаднической карьеры (глава 1). Всего в императорской армии было около 60–70 военных командных постов для сенаторов, включая военных трибунов, командиров легионов и провинциальных наместников, и порядка 550 – для всадников (к ним относились посты от префекта претория, легионных трибунов и префектов до командиров вспомогательных отрядов).

Венчал всю военную иерархию сам император, который являлся верховным главнокомандующим. Далее шли наместники императорских провинций в ранге легатов Августа, назначаемые из сенаторов, достигших консулата [113] В период принципата консулы формально избирались народным собранием, а позже сенатом, но фактически назначались императором. Получила также распространение практика назначения так называемых консулов-суффектов (дополнительных), которые занимали эту высшую должность по нескольку месяцев. Это делалось для того, чтобы дать большему числу сенаторов возможность занять эту наиболее почетную магистратуру, открывавшую путь к наиболее важным провинциальным наместничествам. , под началом которых находились все вооруженные силы, расположенные на подвластной им территории, включая легионы и вспомогательные части. В руках наместников были сосредоточены также административные и судебные полномочия. В Египте, куда Август запретил приезжать членам сенаторского сословия без специального разрешения императора, обязанности наместника возлагались на префекта из числа всадников, назначаемого лично императором. Поэтому расположенными в Египте легионами III Cyrenaica и XXII Deiotariana, к которым позже добавился II Траянов, командовали префекты легиона из всадников. Три новых легиона, сформированные императором Септимием Севером и получившие наименование Парфянских, также были переданы под командование всаднических префектов.