Станислав Зигуненко - Я познаю мир. Оружие

И даже электромагнитная бомба, которой так гордятся ее создатели, оказалась не такой уж безвредной для людей. В некоторых случаях дело отнюдь не кончается временным шоком и кратковременной потерей сознания. Эксперты признают, что подобные электромагнитные импульсы большой силы весьма пагубно воздействуют на работу кардиостимуляторов и прочих электронных устройств, поддерживающих жизнедеятельность человеческого организма.

Таким образом, мы снова и снова возвращаемся к выводу, сделанному давным–давно: "Оружие не может быть гуманным". Да, резиновая пуля как будто помягче, чем свинцовая. Но когда она убивает человека, тому в конце концов все равно, как именно, с помощью ка кого оружия – гуманного или нет – его ли шили жизни...

И об этом не надо забывать никогда.

Говорят, изобретение черного пороха произошло чисто случайно. Много веков тому назад это сделали древние китайцы. Как то было, никто уж не помнит, но известно, что еще более двух тысяч лет тому назад они использовали порох для изготовления фейерверка и запуска сигнальных ракет.

Более того, ныне исследователи истории науки склонны полагать, что изобретение это делалось неоднократно...

Однажды некий монах–алхимик, закончив свою работу, смахнул с рабочего стола порошки тех веществ, с которыми работал, в медную ступку. А ступку небрежно бросил в угол.

И тут как грохнет! Прибежавшие на шум собратья монаха прежде вытащили беднягу на свежий воздух, привели в чувство, а потом еще долго выпытывали, что же он намешал такого, что чуть не поднял на воздух весь монастырь...

Беднягу звали Бертольд Шварц и был он немецким монахом. Вышеописанное происшествие произошло в 1330 году. Порядки в те времена царили суровые, Шварца даже поначалу обвинили в колдовстве и заключили в тюрьму. Но исследование остатков злосчастной ступки показало, что в ней содержались сера, толченый уголь и селитра. И повторить случайный эксперимент может всякий без какого–либо колдовства.

Изобретение пороха

Поначалу изобретенный состав использовался лишь для изготовления фейерверковых ракет во время праздничных салютов. Но потом дошло и до дел серьезных – без пороха было бы немыслимо изобретение огнестрельного оружия.

Однако черный, или, как его еще называли, дымный, порох имел массу недостатков. О главном говорило уже само его название. Над каждым стрелком поднималось предательски выдававшее его облако дыма, а после пушечного залпа все поле сражения заволакивало такой густой пеленой, что приходилось выжидать некоторое время, чтобы увидеть результаты стрельбы и самого противника.

Стратеги неоднократно заказывали химикам бездымный порох, но те только разводили руками – никто не знал, как даже подступиться к такому заданию. Делу опять–таки помог случай. В 1845 году немецкий химик Христиан Шенбейн воспользовался тем, что его жена отлучилась из дома, и решил завершить начатый еще на работе эксперимент. На кухне он принялся составлять некую смесь. При этом часть ее случайно пролилась на пол. Химик хотел потереть лужицу и не нашел для этого ничего лучшего как подвернувший под руку фартук жены. И повесил его над плитой, чтобы тот быстрее высох и жена ничего не узнала. Представьте себе изумление и даже ужас ученого, когда подсыхающий фартук вдруг вспыхнул и сгорел почти дотла.

Неизвестно, что сказала химику по этому поводу жена. Исследовав состав смеси и ткани из остатков фартука, он довольно быстро догадался, в чем дело. И в конце концов получил патент на изобретение нитроцеллюлозы, или пироксилина. Это вещество и составляет основу бездымного пороха.

Первооткрывателем же еще одного взрывчатого вещества – нитроглицерина – был итальянец Асканио Собреро. Однако первоначально он предполагал использовать это соединение для лечения сердечных болезней. И лишь Альфред Нобель – шведский изобретатель и предприниматель, имя которого ныне носит престижная научная премия, – догадался, как из нитроглицерина получить динамит.

А. Нобель

Вся эта довольно длинная цепь случайностей стала возможной лишь потому, что никто из химиков не представлял себе сути процессов, происходящих при взрыве. Лишь в 1913 году немецкий химик Макс Боденштейн впервые предположил теорию, показывающую стадии лавинообразно нарастающей, или цепной, реакции.

"Ключом к такой реакции служит начальная стадия образования свободного радикала, – писал химик, – атома или группы атомов, обладающих свободным (неспаренным) электроном и вследствие этого чрезвычайно химически активных. Однажды образовавшись, он взаимодействует с молекулой таким образом, что в качестве одного из продуктов реакции образуется новый свободный радикал. Новообразованный свободный радикал может затем взаимодействовать с другой молекулой, и реакция продолжается до тех пор, пока что–либо не помешает свободным радикалам образовывать себе подобные, т. е. пока не произойдет обрыв цепи".

Будучи химиком, М. Боденштейн и рассуждал лишь о химических реакциях. Лишь спустя десять лет физики Г. А. Крамере и И. А. Кристиансен открыли реакцию разветвленной цепи, применимую и к некоторым физическим процессам. В этой реакции свободные радикалы не только регенерируют активные центры, но и активно множатся, создавая новые цепи и заставляя реакцию идти все быстрее и быстрее, рассуждали они. Фактический ход реакции зависит от ряда внешних ограничителей, например, таких как размеры сосуда, в котором она происходит. Если число свободных радикалов быстро растет, то реакция может привести к взрыву.

Однако подобные исследования шли ни шатко ни валко, пока за них не взялся Николай Николаевич Семенов – один из основоположников химической физики. Будучи заместителем директора Петроградского физико–технического института, Семенов в 1926 году обратил внимание на работу двух своих студентов. Изучая окисление паров фосфора водяными парами, они заметили, что эта реакция протекала не так, как ей следовало в соответствии с теориями химической кинетики того времени. И спросили своего профессора, почему так происходит.