Юрий Стукалин - Индейцы Дикого Запада в бою. «Хороший день, чтобы умереть!»

Все белые современники отмечали, что раненый индейский воин, подобно медведю гризли, становился наиболее опасным противником. Если путь к отступлению был отрезан, он отстреливался или отбивался ножом, стараясь нанести врагу наибольший урон и погибнуть с честью. Ричард Додж писал, что, будучи раненным, индеец сражается с яростью волка до тех пор, пока его глаз может отличить врага или его палец нажимает на спусковой крючок.

Раненый индеец всегда бился до конца. Худ. Ч. Расселл

Обычно, если только отряду не приходилось спасаться бегством, соплеменники оказывали раненому помощь при первой возможности. Кроу упоминали случай, когда один из воинов был ранен во время рейда: «Пуля пробила его живот, и кишки стали вываливаться наружу. Тогда его друзья взяли иглу и сухожилиями зашили ему живот». Живучесть краснокожих была поразительна. Один боевой офицер отмечал: «Воля к жизни у краснокожего и количество ранений от пуль, которые он способен выдержать, указывают на наличие у него такой притупленной нервной системы, которая бывает скорее у диких зверей, чем у людей. Удар пули обычно парализует так много нервных окончаний и мышц у белого человека, что сбивает его на землю, даже если пуля не задевает при этом жизненно важных органов. Индеец же не обращает на такие раны внимания, и, чтобы он упал, пуля должна войти ему в мозг, сердце или перебить позвоночник. Я сам видел, как индеец не остановился, когда две пули пробили его тело в 2–3 см от позвоночника, но он лишь перешел с бега на величавый шаг». Другой американец, проживший среди индейцев много лет, писал по этому поводу: «Индейцы получают опасные ранения, даже смертельные, и все же поправляются. Несколько лет назад мужчина-ассинибойн был окружен тремя черноногими… Три врага выстрелили в него, и все три пули попали в цель. Одна сломала бедро, вторая — голень другой ноги, а третья пробила живот и вышла навылет около почки и позвоночника. Черноногие бросились к нему, намереваясь скальпировать, провели ножом по голове и частично отодрали скальп, но ассинибойн продолжал яростно отбиваться. Тогда черноногие ударили его сверху вниз длинным копьем, наконечник которого вонзился несчастному под ключицу и вошел под правые ребра на 30 см. Кроме того, они несколько раз пронзили его тело своими ножами. Сопротивляясь, ассинибойн сумел выхватить копье из рук черноногого и, тыча им в противников, вынудил их отступить на несколько шагов. Тем временем люди в лагере, услышав выстрелы и подозревая худшее, бросились на выручку. Враги бежали, а ассинибойны отнесли раненого в его палатку. Спустя несколько дней лагерь кочевал мимо форта, и я видел раненого. Он пребывал в столь плачевном состоянии, что нельзя было ожидать ничего иного, кроме его смерти. Погода стояла чрезвычайно жаркая, раны его стали фиолетового цвета, дурно воняли и имели все признаки гангрены. Лагерь откочевал, и спустя некоторое время раненый поправился. Наполовину отодранный скальп поместили на место, и он снова прижился… Этот человек все еще жив, и… теперь соплеменники зовут его Тот, Кто Получил Много Ран».

Украшение для волос. Сиу

Щит арикара. Ок. 1875 г.

Когда погибал или был ранен соплеменник, его друзья прилагали все усилия, чтобы вывезти тело и доставить его в безопасное место. Ноа Смитвик писал, что индейцы большинства племен будут яростно и отчаянно сражаться, пытаясь спасти тело погибшего соплеменника до того момента, пока он не скальпирован. Если же врагам удавалось захватить его скальп, они оставляли свои попытки и бросали тело на поле боя, даже не трогая его, не говоря уже о том, чтобы похоронить. Но пока врагам не удавалось добраться до тела, соплеменники старались вывезти с поля боя тела раненых и погибших товарищей. Именно из-за этого практически никогда не были известны точные потери со стороны индейцев. Честные офицеры сообщали в своих рапортах: «Потери индейцев неизвестны, но мы видели, как несколько воинов было сбито с лошадей». Менее правдивые указывали сотни убитых «доблестными солдатами» краснокожих там, где в действительности погибала всего пара-тройка воинов. Петтис, ставший свидетелем спасения команча, под которым была подстрелена лошадь и от удара о землю он потерял сознание, писал: «Как только он ударился о землю… к нему с разных сторон подскакали два оказавшихся поблизости индейца, свесились с лошадей, подхватили его за руки и волоком вывезли с поля боя, несмотря на град пуль, которым их одаривали наши солдаты. Индейцы всегда вывозят из боя своих убитых и раненых таким образом». Если раненого не могли вывезти всадники, на него набрасывали лассо и тащили за собой. Солдаты рассказывали, что при очень сильном вражеском огне индеец подползал к раненому или погибшему соплеменнику, привязывал к его ноге длинную веревку, затем быстро убегал, после чего вытягивал тело в безопасное место.

Спасение раненого товарища. Худ. Ч. Шрейвогель

Уродование трупов врагов было широко распространенной практикой всех индейских племен Великих Равнин. Если у кого-то из членов военного отряда черноногих от рук этого враждебного племени погиб близкий родственник, он из мести уродовал тело убитого врага. По словам индейцев, такой человек часто отрезал у трупа руку, проделывал в ней дырку и, продев в нее веревку, привязывал этот жуткий трофей к узде своего коня. Так он приезжал в лагерь. Отрезанную руку несли во время Пляски Скальпа как символ мести за погибшего родича. После пляски руку либо закапывали, либо выкидывали. Хвост Ласки говорил, что, если мотива мщения не было, не было и уродования. Однако, если вспомнить плотность межплеменных войн, войн с белыми и количество людей, которые ежегодно гибли в них, несложно понять, как много было желающих отомстить за того или иного родственника.

Сержант Ф. Уильямс, убитый индейцами 26 июня 1867 г.

Берландиер собщал, что «у племен Техаса, если битва происходила недалеко от селения, существовал обычай притаскивать в него труп противника целиком, который сразу же оказывался в руках женщин. Они устраивали над ним пляски и оскорбляли столь непристойными действиями, что их нельзя описать». Дениг был свидетелем того, как в 1835 г. сиу убили конокрадов пауни и арикара: «Победители вернулись в лагерь, везя с собой головы, кисти, ступни и прочие части тел убитых врагов. Кисти и ступни были насажены на палки, которые старухи парадом пронесли по лагерю. К скальпированным головам привязали веревки и таскали их по лагерю. Мальчишки бежали следом и стреляли в них из луков и заряженных порохом ружей, били камнями и томагавками, подбадриваемые старыми фуриями». Воины понков резали спину павшего врага в виде шахматной доски, что у них называлось сделать из спины врага барабан.