Игорь Дамаскин - 100 великих разведчиков

За этим следуют и новые шпионские похождения, и мистификация «Лией де Бомон» лондонского общества, и непримиримая поначалу борьба с королевским агентом Бомарше, вылившаяся затем в дружбу с великим драматургом…

Очевидцы оставили описание Лии де Бомон, как «женщины маленького роста и худощавой, с молочно-розовым цветом лица и кротким, приятным выражением». Мелодичный голос ещё более способствовал этому образу. Полагают, что д'Эон благоразумно разыгрывал из себя не заносчивую, кокетливую и таинственную личность, а скромную, сдержанную и застенчивую девушку. Если бы она слишком привлекала мужчин, это могло бы испортить всё дело, и всё-таки известно, что она пользовалась их симпатией. Придворные живописцы не раз писали портреты Лии, благодаря чему её образ сохранился и соответствует впечатлениям очевидцев.

Кем же был д'Эон в действительности? Трансвеститом, мужчиной, игравшим роль женщины, или девушкой, выдававшей себя за мужчину, бравого шевалье д'Эона? Автор почему-то склоняется к последней, более романтичной версии.

И хотя английские врачи вроде бы дали заключение, что шевалье д'Эон был мужчиной, ему всё же не хочется верить до конца.

Отношения между наполеоновской Францией и Англией к 1806 году обострились до предела. 21 декабря 1806 года Наполеон провозгласил, а через одиннадцать месяцев подтвердил декретом введение континентальной блокады Англии. Он приказал арестовать всех английских подданных во Франции и запретил покупать и продавать английские товары. Наличные английские товары были сожжены, все виды связи прерваны, а переписка между Европой и Британскими островами запрещена.

Как всегда, при подобных запретах пышным цветом расцвёл «теневой промысел», в первую очередь контрабанда, хотя по французским законам она каралась жестоко, вплоть до смертной казни.

Контрабандная торговля между Англией и Францией непрерывно поддерживалась и даже росла. Наличные деньги регулярно обращались между Лондоном и Парижем. Лондонские банкиры выписывали чеки на Париж так просто, будто ни Наполеона, ни континентальной блокады не существовало.

Для удобства нелегального сообщения с Францией англичане использовали так называемых экспресс-курьеров. Они умудрялись переправляться через Ла-Манш прямым путём, перевозя документы в двойных подошвах своих сапог, зашивая в воротники сюртуков или попросту кладя их в карманы. Это были надёжные, умные и бесстрашные люди, не имевшие предрассудков. Они трудились ради больших денег, которыми щедро рассчитывались с ними банкиры, дворяне, государственные чиновники за быстроту и надёжность.

На некоторое время удалось подкупить чиновников муниципалитета Булони, которые стали выдавать фальшивые паспорта. Это было огромным подспорьем как для контрабандистов, так и для секретной службы, но длилось недолго. Поэтому курьерам приходилось всячески изворачиваться. Нередко агенты и курьеры, видя, что им грозит арест, избавлялись от компрометирующих материалов, глотая их. Для секретной переписки употреблялась очень тонкая бумага. Некая мадам Шаламе (а среди курьеров попадались и женщины), наскочив на полицию, умудрилась проглотить целую пачку писем.

Естественно, что услугами контрабандистов пользовались и английская разведка и заговорщики-роялисты, эмигранты, поддерживавшие тайные связи со своими единомышленниками во Франции. Это было опасным делом. Десятки и сотни связников попали в руки французской полиции и были убиты при оказании сопротивления или казнены по приговору суда.

В эти годы в Англии находилось в эмиграции много бежавших туда роялистов и врагов Наполеона. Англия дала приют уцелевшим деятелям вандейского движения и шуанской войны, выступавшим ещё против революции 1789 года, а также заведомым заговорщикам. Их заговоры устраивались на английские деньги, и английские же суда перевозили их во Францию. Англия поддерживала контрреволюцию всеми возможными средствами и реставрацию Бурбонов ставила условием мира.

Эмигранты, группировавшиеся в Англии вокруг графа д'Артуа, принца Конде и герцога Беррийского, составили заговор против Наполеона. Там же действовала другая группа заговорщиков во главе с Жоржем Кадудалем. Им необходима была связь с их сообщниками во Франции и подробная информация о положении там.

К роялистам, боровшимся против Наполеона, присоединилось множество самоотверженных людей, но, конечно, прилипло и немало проходимцев.

Некий аббат Ратель разместился вместе со своей любовницей мадемуазель Жюльеной Спер в замке де Комбремон. Он направлял в Англию весьма ценную информацию, которую якобы приобретал за огромные деньги. Кроме денег на расходы он получал жалование для себя и Жюльены Спер. Когда же британские чиновники решились потребовать от него отчёт о расходах, а заодно и здраво оценили поступавшие от него сведения, оказалось, что он получил восемнадцать тысяч фунтов стерлингов и почти триста тысяч франков, которые потратил на себя и мадемуазель Спер, а половина его информации по сути не стоила ни гроша.

Совсем другим оказался аббат Леклерк, он же Буавалон. Этого преданного своему делу роялиста его биографы характеризуют как «упрямого, деятельного, ловкого, предприимчивого, скромного конспиратора, и что всего замечательнее — бескорыстного».

Всё самое опасное время террора аббат Леклерк прожил в Париже, где выступал в роли адвоката. Он был настолько хорошо осведомлён обо всём, что делалось во Франции, что это даже вызвало подозрения у его сторонников в Англии: не подставлен ли он французской разведкой. Нет, аббат Леклерк действовал честно. Он собирал информацию изо всех доступных ему источников, а также донесений множества роялистских агентов во Франции.

Конечно, аббат не нарушал тайну исповеди. Но дипломатично склонял своих собеседников к откровенности. Среди его вольных и невольных информаторов оказались не только коммерсанты, мелкие чиновники, полицейские, но и некоторые государственные мужи, офицеры и даже генерал наполеоновской армии. Особенно много интересной информации он получал от жён высокопоставленных чиновников и военных. Сорокалетний Леклерк, внешне непривлекательный, имел необъяснимое влияние на женщин, но набожный священник использовал это влияние только в интересах разведки.

Когда Наполеон организовал «Булонский лагерь», где концентрировались и проходили подготовку войска, предназначенные для высадки в Англии, Леклерк получил задание собрать информацию об этом лагере. Он переехал на побережье и там постоянно курсировал в маленькой коляске. Лошадьми правил его верный секретарь Пьер-Мари Пуа. Леклерк находил пристанище в домах своих друзей-роялистов, но нигде не проводил больше одной ночи.