Геннадий Прашкевич - Самые знаменитые ученые России

Из-за серьезной болезни врачи запретили Ферсману работать в поле. Неистовый путешественник вынужден был теперь перейти на кабинетный режим. Несомненно, это подтолкнуло его теоретические разработки. Основы молодой науки, одним из основоположников которой он являлся, Ферсман изложил в фундаментальном четырехтомном исследовании «Геохимия». «Под геохимией, – писал он, – мы подразумеваем ту отрасль геологических наук, которая имеет целью изучение распределения, рассеяния и концентрации, сочетания и миграции химических элементов в земной коре. Основной единицей ее исследования является, следовательно, сам химический элемент, или нейтральный атом, или чаще всего та подвижная его часть, которую мы зовем ионом».

В «Геохимии» Ферсман первый коснулся проблемы выяснения относительной распространенности тех или иных элементов в земной коре. Известно, что, скажем, содержание таких элементов, как кремний и кислород, составляет на Земле соответственно 28 % и 49 % по отношению к весу земной коры, а вот содержание таких элементов, как радий, уран, торий почему-то выражается ничтожными долями процента.

Это требовало теоретического объяснения.

Ферсман неравномерное распространение элементов связал со строением их атомов. Как известно, к наиболее устойчивым элементам, составляющим Менделеевскую таблицу, относятся первые двадцать восемь, потому что они наименее склонны к самопроизвольному распаду, а вот тяжелые элементы с большим атомным весом, легко распадаются.

Замечательные идеи высказал Ферсман в области энергетики геохимических процессов. Никто до него не разрабатывал так глубоко влияние законов термодинамики на ход природных процессов. Разработанная Ферсманом геоэнергетическая теория объяснила законы последовательности выделения кристаллов из остывающих растворов и расплавов; парагенезис минералов и химических элементов; распределение элементов по геосферам; наконец, она объяснила образование различных типов рудных месторождений.

За вклад в науку Лондонское геологическое общество наградило Ферсмана палладиевой медалью имени Воллостона. Это высшая геологическая награда. Медалью Воллостона в свое время были удостоены Вильям Смит, Леопольд фон Бух, Чарльз Дарвин, Эдуард Зюсс.

В двадцатые годы Ферсман исполнял обязанности академика-секретаря отделения физико-математических наук Академии наук СССР, с 1927 по 1929 год был вице-президентом Академии, а с 1929 по 1945 год – членом ее Президиума. В те же годы Ферсман возглавлял Радиевый институт, а с 1932 по 1938 год исполнял обязанности председателя Уральского филиала АН СССР и Кольской базы им. С. М. Кирова. В тридцатые и в сороковые годы – был директором Института кристаллографии, минералогии и геохимии им. М. В. Ломоносова и Института геологических наук Академии наук СССР.

Много сил отдал Ферсман популярной литературе. Он написал несколько талантливых книг, выходившими в СССР и за рубежом многими изданиями. Среди них «Воспоминания о камне», «Занимательная минералогия», «Занимательная геохимия», «Мои путешествия», «Самоцветы России». Он любил и умел писать живо. О любимом Кольском полуострове он складывал чуть ли не поэмы:

«В диком краю непуганой птицы, как в сказке Пушкина, рождается новый мир полярной новостройки; залиты огнем гидростанций города, поселки, пути; мощные и скорые электровозы с их протяжным гудком нарушают безмолвие Севера. Большевики победили тундру! Уже веет старой легендой от рассказов об оленьих тропах, о тяжелых карбасах, о вехах, построенных на льду порожистых рек, о старых кольских погостах, где церковный звон воскресенья смешивался с языческими обрядами старого быта…»

Зимой 1937 года Ферсман в последний раз побывал в Хибинах.

К сожалению, радость этой поездки была омрачена резко обострившейся болезнью. В крытом фургоне больного академика доставили на железнодорожную станцию и на руках внесли в специально присланный из Ленинграда санитарный вагон.

Во время Великой Отечественной войны Ферсман возглавлял специальную Комиссию научной помощи Советской Армии при отделении геолого-географических наук Академии наук СССР. В работах этого времени, и в научных и в популярных, он делал все, чтобы люди лучше понимали происходящее, чтобы они знали, что, собственно, происходит в мире. В небольшой яркой работе «Война и стратегическое сырье», изданной в Москве в тяжелом 1942 году, он снова и снова напоминал, что современная война никак не может быть выиграна без помощи науки.

«…Условно примем действующую армию страны, например, фашистской Германии, в 300 дивизий, то есть в 6–7 млн . солдат и офицеров механизированных и моторизованных войск, – писал он. – Условно учтем и потребности небольшого флота. Для года войны такой армии нужно примерно: железа и стали – 30 млн. т ., угля – 250 млн. т ., нефти и нефтяных продуктов – 25 млн. т ., цемента – 10 млн. т ., марганцевой руды – 2 млн. т ., никеля-металла – 20 тыс. т ., вольфрама – 10 тыс. т ., и так далее.

Вдумаемся в эти грандиозные цифры и попробуем их осмыслить.

…Вот идет бой между танковыми частями и бронированными машинами. Качество броневой стали в значительной степени определяет успех боя. Хром и никель, марганец и молибден вызывают устойчивость брони, ванадий и вольфрам, молибден и ниобий входят в состав наиболее ответственных частей машин – осей, передач, гусениц; хромовые краски со свинцом окрашивают машины в защитный цвет; свечи в моторах из керамики с чистым бериллом обеспечивают бесперебойность их работы; особое стекло с бором, а в лучших танках поляроидные стекла с соединениями йода позволяют водителю видеть противника, несмотря на ослепительный свет прожекторов и фар. Отдельные, менее ответственные части машин сделаны из дуралюминия и силумина – сплава алюминия и кремния. Высокого качества бензин, керосин, легкая нефть, лучшие смазочные масла, получаемые из нефти, определяют жизненность машины и скорость ее движения, а соединения брома улучшают сгорание и частично ослабляют шум моторов.

Около тридцати химических элементов участвуют в строении броневой машины…

А вот другая картина.

Летит эскадрилья бомбардировщиков и истребителей в темную осеннюю ночь – алюминиевые коршуны весом в несколько тонн из сплавов алюминия: дуралюминия или силумина. За ними – несколько тяжелых машин из специальной стали с хромом и никелем, с прочными спайками из лучшей ниобовой стали; ответственные части моторов – из бериллиевой бронзы, другие части машин – из электрона – особого сплава с легким металлом – магнием. В баках или особая легкая нефть, или бензин – лучшие, чистейшие марки горючего с самым высоким октановым числом, ибо оно обеспечивает скорость полета. У штурвала – летчик, вооруженный картой, покрытой листом слюды или специального борного стекла. Ториевые и радиевые светящиеся системы синеватым светом освещают многочисленные счетчики, а внизу, под машиной – быстро отрываемые движением специального рычага авиационные бомбы из легко разрывающегося металла с детонаторами из металлического порошка алюминия и магния с окисью железа…