Геннадий Прашкевич - Самые знаменитые ученые России

Особенно резкий протест вызвали у него работы директора Главной физической обсерватории академика Г. И. Вильда. Чтобы получить усредненные данные, которые хоть как-то могли отвечать формулам теплопроводности, на Главной физической обсерватории и на ее наблюдательных пунктах прилагались неимоверные усилия к созданию однородных условий: например, с поверхности наблюдаемой почвы снимали снег, траву, забивали песком скважины глубинных почвенных термометров и прочее. Воейков же твердо настаивал на наблюдениях в естественной среде.

В работе «Температура воздуха в Российской империи» величины температур, полученные на некоторых пунктах Кавказа, расположенных на самых разных высотах, Вильд усреднял, приводя к уровню моря, то есть, сознательно опускал эти значения по вертикали. «Несколько смелый прием, особенно в применении к Северной Финляндии, с одной стороны, и Якутской области – с другой…» – иронизировал Воейков.

В 1891 году Метеорологическая комиссия начала издавать (под редакцией Воейкова) первый в России научно-популярный журнал по метеорологии и климатологии – «Метеорологический вестник». До 1916 года практически в каждом номере этого журнала появлялись многочисленные оригинальные статьи, обзоры, рефераты, рецензии и заметки Воейкова. Статьи, подготовленные ученым для «Вестника», долгое время публиковались даже после его смерти – вплоть до 1921 года. Прекрасно владея многими языками, Воейков постоянно знакомил читателей с новостями не только русской, но и мировой науки. При этом самые важные работы, выполненные российскими учеными, он старался одновременно публиковать в зарубежных журналах, пропагандируя этим достижения русской науки и закрепляя приоритет отечественных исследователей.

В течение многих лет Воейков редактировал географический отдел Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона. Он же редактировал отдел физики, метеорологии и климатологии «Полной энциклопедии русского сельского хозяйства и соприкасающихся с ним наук».

В 1912 году, уже в возрасте семидесяти лет, Воейков совершил с научными целями нелегкую поездку по Средней Азии, а в 1915 году – по Южному Уралу и Крыму. В конце 1915 года его избрали директором Высших географических курсов – первого такого высшего учебного заведения в России.

Настаивая на взаимосвязи природных явлений, Воейков широко использовал для характеристики климата косвенные признаки – характер растительности, почв, режима рек и озер, даже характер хозяйства, типы построек и прочее, чем хорошо восполнял недостаточность чисто метеорологических данных. Например, блестящий очерк климата Центральной Азии он составил на основании разрозненных маршрутных наблюдений Н. М. Пржевальского.

Воейков первый опроверг широко распространенное в зарубежной науке мнение о прогрессирующем высыхании Средней Азии, что впоследствии было подтверждено трудами академика Берга. Пользуясь сравнительной характеристикой климатов, Воейков указал на возможность культивирования чая, цитрусовых и бамбука в Закавказье, кукурузы и табака – в южных районах России, ценных видов египетского и американского хлопков – в Средней Азии.

Многие мысли и выводы Воейкова так прочно вошли в учебную и научную литературу, что принимаются ныне как совершенно очевидные истины, абсолютно не нуждающиеся ни в доказательствах, ни в упоминании имени автора. Это стало возможным потому, что все свои научные построения и выводы Воейков умел не только строго обосновывать, но и выражать ясным и живым языком.

Скончался Воейков 27 января 1916 года.

Не оправившись от простуды, он вышел из дому, чтобы вовремя сдать корректуру своей работы в типографию, и подхватил воспаление легких, которое и привело к роковому исходу.

Физик-экспериментатор.

Родился 24 февраля 1866 года в Москве в купеческой семье.

Отец активно готовил сына к карьере. Он выбрал для этого лучшее учебное заведение – немецкую Петропавловскую школу, с детства приучил сына к спорту, но Лебедев активно не желал отдавать свое будущее торговым делам. «Могильным холодом обдает меня при одной мысли о карьере, к которой готовят меня, – неизвестное число лет сидеть в душной конторе на высоком табурете, над раскрытыми фолиантами, механически переписывать буквы и цифры с одной бумаги на другую, и так всю жизнь… – записывал он в дневнике. – Меня хотят силой отправить туда, куда я совсем не гожусь».

В 1884 году Лебедев окончил реальное училище Хайновского.

Больше всего интересовала Лебедева физика, но поступить в университет он не мог. Право поступления в университет в то время давало только классическое образование, то есть гимназия, в которой преподавались древние языки, прежде всего, латынь.

Решив добиться своего, Лебедев уехал в Германию.

В Германии в течение нескольких лет он занимался в физических лабораториях известного физика Августа Кундта – сперва в Страсбургском (1887–1888), затем в Берлинском (1889–1890) университетах. Впрочем, из Берлинского университета Кундт отправил Лебедева обратно в Страсбург, потому что в Берлине Лебедев не мог защитить диссертацию, все из-за того же незнания латинского языка.

Диссертацию Лебедев выполнил в Страсбурге. Называлась она «Об измерении диэлектрических постоянных водяных паров и о теории диэлектриков Моссотти-Клаузиуса». Многие положения этой работы Лебедева сохраняют актуальность и в наши дни.

В дневнике в тот год Лебедев записывал:

«…Люди подобны пловцам: одни плавают по поверхности и удивляют зрителей гибкостью и быстротой движения, делая все это для моциона; другие ныряют вглубь и выходят либо с пустыми руками, либо с жемчужинами – выдержка и счастье для последних необходимы».

Но, кроме таких, чисто эмоциональных, записывал Лебедев мысли, которые и сейчас не могут не поражать.

«…Каждый атом всякого нашего первичного элемента представляет собой полную солнечную систему, то есть состоит из различных атомопланет, вращающихся с разными скоростями вокруг центральной планеты или каким-либо другим образом двигающихся характерно периодически. Периоды движения весьма кратковременны (по нашим понятиям)…»

Запись сделана Лебедевым 22 января 1887 года, то есть за много лет до того как планетарную модель атома разработали Э. Резерфорд и Н. Бор.

В Страсбурге Лебедев впервые обратил внимание на кометные хвосты.

Заинтересовали они его, прежде всего, с точки зрения светового давления.

Еще Кеплер и Ньютон предполагали, что причиной отклонений кометных хвостов от Солнца может служить механическое давление света. Но поставить такие опыты было чрезвычайно трудно. До Лебедева указанной проблемой занимались Эйлер, Френель, Бредихин, Максвелл, Больцман. Великие имена не смутили молодого исследователя. Уже в 1891 году в заметке «Об отталкивательной силе лучеиспускающих тел» он попытался доказать, что в случае очень малых частиц отталкивающая сила светового давления, несомненно, должна превосходить ньютоновское притяжение; таким образом, отклонение кометных хвостов действительно вызывается световым давлением.