Надежда Ионина - 100 великих некрополей

Сначала на территории Японии могилы русских поддерживались самими военнопленными, а после репатриации — на средства Русской духовной миссии. Заботу о могилах взял на себя начальник миссии — архиепископ Николай (Касаткин). Его стараниями были выстроены две церкви в память о погибших воинах, он первый обратил внимание русского правительства на разбросанные на территории чужой страны русские могилы и ходатайствовал о перенесении их в одно место. Большая часть останков в сентябре 1909 года и была перенесена на старинное русское кладбище под Нагасаки, содержавшееся на пожертвования чинов Тихоокеанской флотилии.

Время уничтожило или просто стерло из памяти чужие имена. Но хранителями русских могил стали японцы — наши военные противники того времени.

После Октябрьской революции советское правительство отказалось от всех обязательств царской России, в том числе и от заботы о кладбищах и могилах соотечественников. И они в прямом смысле оказались забытыми, вспомнили о них только в 1945 году: например о кладбище в Нагасаки напомнили нам американцы, так как неподалеку были погребены их летчики. Однако никаких практических действий со стороны советского правительства тогда не последовало, со временем могилы приходили в упадок, надписи на табличках стирались и имена уже с трудом можно было прочесть. Но русские могилы вновь были сохранены благодаря японцам. Несколько лет назад имена на могилах кладбища в Мацуяма были восстановлены японским писателем Токио Сайгами и московским писателем В.Г. Гузановым.

А господин Тэрукадзу Тятяни, мэр города Идзумиоцу, однажды внес на заседании городского совета предложение: «На русском некрополе не должно быть безымянных могил».

Много было цветов на кладбище города Мацуока, когда в 1963 году по решению местного муниципалитета вместо деревянных крестов, простоявших почти несколько десятилетий, на каждой могиле было поставлено каменное надгробие с розеткой для цветов. Братское кладбище заново освятили, и на церемонию был приглашен православный священник из Киотской епархии, в которую входит и остров Сикоку. В тот день шел сильный дождь, но жители Мацуока приняли участие в траурной церемонии.

По сей день центральное место на кладбище занимает обелиск, воздвигнутый капитану 1-го ранга Бойсману Василию Андреевичу — командиру броненосца «Пересвет». Корабль затонул на внутреннем рейде Порт-Артура, когда его командира уже отправили в Японию.

Сослуживцы отмечали, что Василий Андреевич был отчаянным идеалистом. Семейного достатка у него никогда не было, хотя он и получил наследство. Не было у него ни клочка собственной земли, ни денег, даже лишнего мундира не было, поэтому ему не надо было показывать себя с лучшей стороны никому — даже сановитым чиновникам, от которых зависела карьера… Нижние чины, томившиеся в лагере Мацуяма, мало знали капитана в лицо, но встретили в нем человека отзывчивого и доброжелательного. В.А. Бойсман был и известным гидрографом, в молодости много плавал в водах Тихого океана. Его именем в заливе Петра Великого названы бухта и банка, а в Японском море есть остров Бойсмана…

На «Соединенном совещании Городской Управы и Комиссии гласных по мероприятиям, вызванным войной 1914 г.» 6 сентября была зачитана телеграмма, поступившая от великой княгини Елизаветы Федоровны:

Не признаете ли возможным отвести на окраине Москвы участок земли под кладбище для умерших в московских лазаретах воинов настоящей войны; их родственникам и нам всем утешительно будет знать точное место упокоения павших при защите нашей дорогой родины героев и иметь возможность там помолиться.

Уже через 3 дня С.В. Пучков, главный врач одной из московских больниц и член Комиссии гласных, сообщал, что кладбище…должно быть во всех отношениях не только благоустроенным, но оно должно служить памятником великих событий, ныне нами переживаемых, а также памятником — дружной объединенной работы общественных сил в деле оказания помощи жертвам войны. Вот почему участок для кладбища должен быть значительного размера и на нем необходимо соорудить храм, по величине и архитектуре отвечающий указанной выше цели.

К тому же, помимо других требований, которые предъявлялись вообще ко всякому общественному кладбищу (расстояние от города, удобные пути сообщения, санитарное состояние и т. д.), в данном случае предъявлялось и особое требование — чтобы местность была красивой и живописной.

Вместе с тем С.В. Пучков заявлял, что на кладбище должно быть отведено место и для погребения умерших сестер милосердия московских общин, которые самоотверженно ухаживали за ранеными и в мирное, и в военное время и часто умирали на своем посту от заразной болезни и неприятельской пули. Перед входом на кладбище предполагалось начертать слова Спасителя: «Более сия любви никто же имать, да кто душу свою положит за други своя». С открытием кладбища следовало поторопиться, чтобы не упустить главную цель его создания — служить местом погребения воинов, скончавшихся от ран Первой мировой войны, которая к тому времени шла уже около месяца.

Территория кладбища должна была быть не менее 10 десятин, но свободных участков, удовлетворявших бы всем этим требованиям, поблизости от Москвы было очень мало. Поэтому для привлечения возможно большего числа предложений во всех московских газетах были помещены соответствующие объявления. В результате развернувшихся поисков от частных лиц было получено 16 предложений земельных угодий. Однако не все они оказались подходящими, и от большинства предложений пришлось отказаться.

К тому же Московская городская управа не располагала денежными средствами, и решено было организовать «однодневный кружечный сбор». С.В. Пучков надеялся, что «на это святое дело горячо откликнутся великодушные граждане нашей родины и прежде всего — население города Москвы». Благодаря его стараниям и усилиям в конце ноября 1914 года за 271 000 рублей был куплен земельный участок площадью в 11 десятин, принадлежавший А.Н. Голубицкой, владения которой представляли собой старинную дворянскую усадьбу под названием «Сад села Всехсвятского». Усадьба эта в старые времена принадлежала императорскому дому, потом императрица Анна Иоанновна пожаловала ее царям Грузинским, а впоследствии царевич Георгий Вахтангович вновь отдал ее в дар царскому дому России. В дальнейшем усадьба сменила еще несколько владельцев, пока хозяйкой ее не стала Анна Николаевна Голубицкая.

Владение «Сад села Всехсвятского» находилось в 5 верстах от Тверской заставы по Петроградскому шоссе — при селе Всехсвятском — и представляло собой вековой парк, преимущественно липовый, но с примесью берез и крупных пород сосны и ели. 10 декабря, во время пребывания Николая II, назначенный попечителем кладбища С.В. Пучков докладывал императору об идее создания Братского городского кладбища, и все предложения были приняты царем благосклонно.