БСЭ БСЭ - Большая Советская Энциклопедия (ГО)

Н. П. Хрушков.

Го'йен(van Goyen) Ян ван (13.1.1596, Лейден, — 27.4.1656, Гаага), голландский живописец-пейзажист. Учился у Э. ван де Велде в Харлеме (1616—17). Работал в Лейдене (с 1618) и Гааге (с 1634). В зрелый период (с 1640-х гг.) писал выдержанные в коричневато-сером тоне виды окутанных влажным воздухом, медленно текущих рек и каналов, с городами и селениями на низких берегах, под бескрайним небом, занимающим две трети картины («Река Маас близ Дордрехта», 1643, «Вид на реке Маас», 1645,— оба Эрмитаж, Ленинград; «Устье реки», 1655, Маурицхёйс, Гаага). Один из создателей реалистической голландской пейзажной живописи 17 в.; занимался также офортом .

Лит.: Фехнер Е. Ю., Голландская пейзажная живопись XVII века в Эрмитаже, Л., 1963; Jan van Goyen. [Tentoonstelling]. Leyden, Arnhem, 1960; Dobrгуска A., Jan van Goyen, Poznan, 1966.

Я. ван Гойен. «Вид реки Ваал у Неймегена». 1649. Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина. Москва.

Гойтисо'ло,Гойтисоло-Гай (Goytisolo-Gay) Хуан (р. 5.1.1931, Барселона), испанский писатель. С 1956 живёт в Париже. Уже в первых книгах «Ловкость рук» (1954, рус. пер. 1964) и «Печаль в раю» (1955, рус. пер. 1962) автор выразил критическое отношение к режиму диктатора Франко. В трилогии «Цирк» (1957, рус. пер. 1964), «Праздники» (1958), «Прибой» (1958, рус. пер. 1964) и сборнике рассказов «Чтобы жить здесь» (1960) Г. обличал официальную демагогию, показал быт простых испанцев. Г. — один из зачинателей испанского «молодого», или «объективного», романа, теоретические принципы которого (острая социальность, протокольная точность передачи диалога, документальность) изложены им в критических статьях (сб. «Проблемы романа», 1959). В документальных повестях «Поля Нихара» (1960) и «Чанка» (1962, рус. пер. 1963) запечатлена жизнь глухих углов страны. В романе «Остров» (1961, рус. пер. 1964) и сборнике рассказов «Конец праздников» (1962) Г. обличает буржуазную интеллигенцию, приспособившуюся к франкизму; в романе «Особые приметы» (1966, рус. пер. 1967) добивается синтеза испанской истории и глубокого психологического анализа нескольких типов современных испанских интеллигентов

Соч.: El furgon de cola. P., 1967.

Лит.: 3онина Л., Правда — революционна, «Новый мир», 1961, № 11; её же, Гангрена духа, !Иностранная литература!, 1962, № 4: Тертерян И., Путь испанского романа, «Вопросы литературы», 1962, № 6; её же, Испанский роман сегодня, «Иностранная литература», 1964, № 8; её же, Особые приметы испанского интеллигента, там же, 1967, № 10; Уваров Ю.П, Современный испанский роман, М., 1968.

И. Я. Тертерян .

Х. Гойтисоло.

Го'йтхский перева'л,перевал через Черноморскую цепь Большого Кавказа. Высота 336 м . Через Г. п. идут шоссейная и железная дороги Майкоп — Туапсе.

Го'йя,Гойя-и-Лусьентес (Goya у Lucientes) Франсиско Хосе де(30.3.1746, Фуэндетодос, близ Сарагосы, — 16.4.1828, Бордо), испанский живописец, гравёр, рисовальщик. Сын мастера-позолотчика и дочери обедневшего дворянина. С 1760 учился в Сарагосе у Х. Лусана-и-Мартинеса. Ок. 1769 отправился в Италию. В 1771, получив вторую премию пармской АХ за картину на тему из античной истории, вернулся в Сарагосу, где писал фрески в традициях позднего итальянского барокко (боковой неф церкви Нуэстра Сеньора дель Пилар, 1771—72). Около 1773 Г. обосновался в Мадриде. Вначале работал в мастерской Ф. Байеу, в 1776—80 и 1786—91 выполнил для королевской шпалерной мануфактуры свыше 60 панно, которые служили образцами ( картонами ) для ковров. Это насыщенные по цвету и непринуждённые по композиции сцены повседневной жизни и праздничных народных развлечений («Зонтик», 1777; «Продавец посуды» и «Мадридский рынок», 1778; «Игра в пелоту», 1779; «Молодой бык», 1780; «Раненый каменщик», 1786; «Игра в жмурки», 1791; все — в Прадо, Мадрид). Опираясь на опыт венецианских живописцев середины 18 в. (особенно Дж. Б. Тьеполо ), Г. противопоставил ещё сильным тогда в испанском искусстве традициям парадно-торжественного барокко и рассудочности классицизма, прививаемого мадридской АХ, дух темпераментного наслаждения бытием и жизнерадостного демократизма. Этому способствовала атмосфера наивных надежд, порожденная реформами Карла III в пору его увлечения идеями «просвещённого абсолютизма». С начала 1780-х гг. Г. получает известность и как портретист. Свойственная первоначально его портретам парадность (портрет графа Флоридабланка, 1782—83, банк Уркихо, Мадрид) уступает затем место интимности, не исключающей подчас лёгкой иронии по отношению к модели («Семья герцога Осуна», 1787, Прадо; портрет маркизы А. Понтехос, ок. 1787, Национальная галерея искусства, Вашингтон). В эти годы Г. постепенно переходит к тонко разработанной, не яркой, но звучной цветовой гамме. Фигуры утрачивают рельефность, словно растворяясь в дымке. В 1780 Г. был избран в мадридскую АХ (с 1785 вице-директор, а с 1795 — директор её живописного отделения): в 1786 был назначен придворным живописцем, с 1799 первый живописец короля. Характер искусства Г. резко меняется с началом 1790-х гг., когда Карл IV в страхе перед событиями Великой французской революции стал на путь реакции. Жизнеутверждение в творчестве Г. сменяется глубокой неудовлетворённостью, возрастающей до степени трагизма, праздничная звучность и утончённость светлых оттенков — резкими столкновениями тёмного и светлого, напряжённой монохромностью, увлечение Тьеполо — освоением традиций Веласкеса, Эль Греко, а позже Рембрандта. И хотя Г. ещё создаёт такие произведения, как сияющая серебристо-пепельными тонами роспись потолка в капелле церкви Сан-Антонио де ла Флорида в Мадриде (1798), в его живописи всё чаще царит подвижный ночной мрак, поглощающий фигуры, которые то едва проступают сквозь тьму, то ненадолго разгоняют её, вспыхивая тревожным сиянием. Особенно привлекает Г. графика: стремительность перового рисунка, царапающий штрих иглы в офорте , светотеневые эффекты акватинты . Близость с испанскими просветителями (Г. М. Ховельяносом-и-Рамиресом М. Х. Кинтаной) обостряет неприязнь Г. к феодально-клерикальной Испании. В его искусстве появляется яростная сила сопротивления гнёту действительности. В это время (осень 1792 — зима 1793) тяжёлая болезнь приводит художника к глухоте.

В 1790-х — начале 1800-х гг. исключительного расцвета достигло портретное творчество Г. В нём остро звучат и чувство одиночества, уязвимости человека в тревожном мире (портреты: сеньоры Бермудес, Музей изобразительных искусств, Будапешт; Ф. Байеу, 1796. Прадо; Ф. Савасы Гарспа, ок. 1805, Национальная галерея искусства, Вашингтон), и мужественное противостояние, даже вызов окружающему («Ла Тирана», 1799, АХ, Мадрид: портреты — доктора Пераля, 1796, Национальная галерея, Лондон, Ф. Гиймарде. 1798, Лувр, Париж, И. Ковос де Порсель, ок. 1806, Национальная галерея, Лондон). Но главными становятся беспримерная до того прямота обнажения истины и откровенность личного отношения художника к миру, которые заставляют содрогаться при виде жёсткой обесчеловеченности лиц в «Семье короля Карла IV» (1800, Прадо) или почувствовать таинственную притягательность женщины в «Махе одетой» и «Махе обнажённой» (обе — около 1802, Прадо). Программно-заострённым воплощением настроений Г. явилась первая большая серия офортов «Капричос» (80 листов с комментариями художника, 1797—98, обнародованы в начале 1799), в которой в гротескно-трагической форме было всесторонне раскрыто уродство моральных, политических и духовных основ испанского «старого порядка». «Капричос» — творение глубочайшего мыслителя и смелого борца, высшее художественное выражение века Просвещения и Великой французской революции. Вместе с тем это произведение наряду с «Фаустом» Гёте вдохновляло творческие искания последующих поколений, начиная с романтиков. Их привлекали в Г. острая характерность и мужественная энергия, охват реальной сложности бытия, во имя которых он отвергал абстрактно «правильное» и «разумное». Г. первым из художников противополагает безличному классицистическому рационализму страстность чувств, откровенность мыслей, дерзостный полёт воображения. Невиданно конкретным историзмом, подлинно народной энергией и страстью личного переживания пронизаны картины «Восстание 2 мая 1808 года в Мадриде» и «Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года» (обе около 1814, Прадо). В отличие от зрелищно построенных исторических картин романтиков, оба эти произведения Г. более всего потрясают абсолютной правдой поведения всех действующих лиц и той широтой мировоззрения, которая позволяет художнику быть одновременно испанским патриотом, призывающим к борьбе с завоевателями, и гуманистом, восстающим против войны как акта бесчеловечности. Своеобразным философско-историческим осмыслением судьбы народа в трагическую эпоху жизни Испании явились офорты «Бедствия войны» (82 листа; 1810—20, изд. в 1863 в Мадриде), исполненные большей частью в период народно-освободительных войн против наполеоновского нашествия и первой испанской революции (1808—14). Последние листы серии создавались в обстановке реставрации Фердинанда VII и жестокой реакции. В эти годы, чрезвычайно тяжёлые для Г., он жил в одиночестве в загородном доме («Кинта дель Сордо», т.е. «Дом Глухого»), стены которого расписал маслом (1820—23, росписи ныне в Прадо). Здесь воплотились созвучные «Капричос» идеи противостояния прошлого и будущего, ненасытного дряхлого времени («Сатурн») и освободительной энергии юности («Юдифь»). Ещё сложнее система жутких гротескных образов в серии офортов «Диспаратес» (22 листа; 1820—23, изданы в 1863 в Мадриде под названием «Пословицы»). Но и в самых мрачных видениях Г. давящая тьма не может остановить движение, которое для него, как и для революционных романтиков, — самое мощное проявление развития жизни. Движение становится ритмичным лейтмотивом в «Похоронах сардинки» (около 1814, Прадо), в серии офортов «Тавромахия» (1815. изданы в 1816 в Мадриде), в алтарной картине «Моление о чаше» (1819, духовное училище Сан-Антонно, Мадрид) и в знаменитых "Кузнецах" (1819, собр. Х. Фрика, Нью-Йорк). Тьма уступает место вновь загорающемуся сиянию красок в картинах «Водоноска» (1810, Музей изобразительных искусств, Будапешт) и «Махи на балконе» (около 1816, Метрополитен-музей, Нью-Йорк). Человечность и мудрость Г. находят своё высокое проявление в его автопортрете (1815, Прадо), портретах Т. Переса (1820, Метрополитен-музей), П. де Молина (1828, собрание О. Рейнхарта, Винтертур).