БСЭ БСЭ - Большая Советская Энциклопедия (УТ)

Эта тенденция проявилась в широком распространении т. н. антиутопии, назначение которой состоит в том, чтобы изобразить социальные идеалы своего противника в заведомо пугающем или карикатурном виде, предположив их воплощение в жизнь. Хотя подобный приём, близкий к социальной сатире, встречался и прежде, например в творчестве Свифта, Вольтера, С. Батлера, он стал ведущим в жанре У. лишь в 20 в. Наиболее известными сочинениями такого рода являются романы «Мы» Е. Замятина, «Отважный новый мир» О. Хаксли и «1984 год» Дж. Оруэлла, в которых воплотились не только враждебность к социализму, но и смятение перед лицом грядущих социальных последствий научно-технического прогресса, стремление отстоять буржуазный индивидуализм от рационализированной технократической цивилизации. Одновременно в ряде антиутопий проявляются законная тревога за судьбу личности в « массовом обществе » протест против манипуляции сознанием и поведением личности в условиях государственно-монополистического капитализма.

В 60–70-е гг. 20 в., в связи с глубоким идейным кризисом буржуазного сознания, У. привлекает к себе возрастающее внимание общественных деятелей, идеологов и социологов на капиталистическом Западе. С одной стороны, раздаются призывы создать привлекательную для широких масс либерально-демократическую У. в качестве альтернативы марксизму, научному коммунизму с прямой целью идеализировать государственно-монополистический капитализм или морально обосновать программу его обновления посредством «реформации сверху», противопоставляемой социалистической революции (Ф. Хайек, Ф. Л. Полак, У. Мур). С др. стороны, многие мелкобуржуазные радикалы, идеологи движения «новых левых», не видя практических путей к достижению социальной справедливости, намеренно становятся на позиции воинствующего утопизма (Ч. Р. Миллс, Г. Маркузе, П. Гудмен, А. Турен, Х. М. Энценсбергер и др.). Для современной буржуазной У. характерно переплетение утопических и антиутопических тенденций, которое выражается в том, что провозглашаемый в ней социальный идеал, как правило, оказывается отталкивающим для широких масс населения, ибо сопровождается отказом от традиционных гуманистических и демократических ценностей («Второй Уолден» Б. Ф. Скиннера )

Марксистская социология рассматривает У. как одну из форм неадекватного отражения социальной действительности; однако в прошлом У. выполняла важные идеологические, воспитательные и познавательные функции в жизни общества и некоторые из них сохраняет. В соответствии с этим значение У. определяется её классовым содержанием и социальным назначением. У. является выражением интересов определенных классов и социальных слоев, как правило, не находящихся у власти (см. В. И. Ленин, Две утопии, в кн.: Полн. собр. соч., 5 изд., т. 22, с. 117–21). У. также имеет много общего с социальным мифом по идейному содержанию, с социальной сатирой – по литературной форме, с научной фантастикой – по познавательной функции. Вместе с тем У. обладает целым рядом особенностей: в первую очередь убеждением в возможности разрешения всех противоречий общества однократным применением какой-либо универсальной схемы, рассматриваемой как панацея от любого социального зла. Для У. поэтому характерны антиисторизм, намеренный отрыв от реальности, обычно нигилистическое отношение к действительности, стремление конструировать вещи и отношения по принципу «всё должно быть наоборот», склонность к формализму, пренебрежение к переходу от реального к идеальному, идеалистическое понимание истории, обнаруживающее себя в преувеличении роли воспитания и законодательства, а также упование на поддержку со стороны выдающихся личностей, обладателей власти, филантропов и т.п. Антиутопия, разделяя органические недостатки утопического сознания, вместе с тем является её своеобразным антиподом в том смысле, что представляет собой отречение от передового социального идеала и призывает к примирению с существующим строем во избежание худшего будущего.

В истории общества и общественной мысли У. нередко служила формой выражения революционной идеологии угнетённых масс, как это было во время восстания Аристоника в Пергаме (2 в. до н. э.), «жёлтых повязок» в Китае (конец 2 – начало 3 вв. н. э.), в ходе крестьянских войн в эпоху феодализма, в период буржуазно-демократических революций. Авторами многих утопических произведений были видные общественные и политические деятели; многие руководители амер. и франц. буржуазных революций испытали серьёзное влияние утопических идей: первые – Гаррингтона, а вторые – Руссо и др. Предпринимались даже попытки осуществить некоторые утопические проекты, например колонии последователей Э. Кабе ( Икария ) в Сев. Америке и др., хотя они и оказались недолговечными. Многие основные принципы освободительного движения трудящихся, нравственные и законодательные нормы, системы педагогики и образования были впервые сформулированы в У. Великие утописты, как отмечал Ленин, «... гениально предвосхитили бесчисленное множество таких истин, правильность которых мы доказываем теперь научно...» (там же, т. 6, с. 26).

Хотя возникновение научного социализма подорвало социальное значение У., лишило её многих прежних функций, У. вообще, в отличие от утопического социализма, не утратила своей роли в качестве специфического жанра литературы. Положительное значение У. в современную эпоху проявляется в двух направлениях: она позволяет предвосхищать вероятное отдалённое будущее, которое на данном уровне познания не может быть научно предсказано в конкретных деталях; она может также предостерегать от некоторых отрицательных социальных последствий человеческой деятельности и др. нежелательных тенденций в обществе. Эти формы У. стимулировали развитие в социологии метода нормативного прогнозирования и сценариев с целью анализа и оценки желательности и вероятности предполагаемого развития событий. См. также статьи Научная фантастика, Фантастика.

Лит.: Кирхенгейм А., Вечная утопия, [пер. с нем.], СПБ, 1902; Сорель Ж., Размышления о насилии, [пер, с франц.], М., 1907; Свентоховский А., История утопии, [пер. с польск.], М., 1910; Мортон А. Л., Английская утопия, пер. с англ., М., 1956; Францов Г. П., Исторические пути социальной мысли, М., 1965; Агости Э., Возрожденный Тантал, пер. с псп., М., 1969; Баталов Э. Я., Философия бунта, М., 1973; Wells Н. G., A modern Utopia, L., 1909; его же, Experiment to autobiography, v. 1–2, L., 1934; Mannheim K., Ideology and Utopia, L., 1936; Mueller W. D., Geschichte der Utopia-Romane der Weltliteratur, Bochum, 1938; Dupont V., L'Utopie et ie roman utopique dans la litterature anglaise, Toulouse – P., 1941; Parrington V. L., American dreams; a study of American Utopias, [Providence], 1947; Buber М., Paths in Utopia, L., 1949; Berneri М. L., Journey through Utopia, L., 1950; Ruyer R., L'Utopie et les utopies. P., 1950; Berdiaev N. A., Royaume de l'esprit et royaume de Cesar, Nchat. – P., 1951; Gerber R., Utopian fantasy, L., 1955; Duveau G., Sociologie de l'Utopie et autres essais. P., 1961; P olak F., The image of the future, Leyden – N. Y., 1961; Mumford L., Story of Utopias, N. Y., 1962; Walsh Ch., From Utopia to Nightmare, N. Y., 1962; Bogusiaw R., The new Utopians, Englewood Cliffs (N. Y.), 1965; Utopias and Utopian thought, Boston, 1966; Hillegas М. R., The future as nightmare, N. Y., 1967; Servier J., Histoire de l'utopie, P., 1967; Utopia, ed. G. Kateb, N. Y., 1971; Lapouge G., Utopie et civilisations, 1973.