Игорь Мусский - 100 великих дипломатов

Однако Александр I отверг план Каподистрии. Осуществить его мирным путем было невозможно, а русско-турецкая война могла привести к ослаблению Священного союза и содействовать росту революционного движения в Европе. Возражения Каподистрии, пытавшегося доказать возможность сочетать защиту вооруженной рукой «великих интересов России на Востоке» с сохранением и укреплением «европейского союза», были оставлены без внимания. Поэтому в инструкциях послу в Турции предписывалось «тщательно устранять всякую возможность или повод к войне, даже если бы он основывалась на самых неоспоримых правах».

Таким образом, надежды Каподистрии на кардинальные перемены в положении балканских народов не оправдались. Касаясь перспектив переговоров с Портой, Каподистрия писал в начале 1820 года: «Я не осмеливаюсь ожидать больших результатов. Потому что ничего не добиваются от турок только с помощью слов. По существу мы ничего не делали, как только занимались болтовней с людьми, которые не могли поверить нам на слово».

11 октября 1820 года открылся конгресс пяти союзных держав в Троппау, где предстояло обсудить вопрос о неаполитанской революции. Основна борьба на конгрессе развернулась между Каподистрией и Меттернихом. Каподистрия полагал, что Австрию не следует допускать к решению политических вопросов на Апеннинском полуострове без участия России, Пруссии, Франции и Великобритании. В его записке от 21 октября 1820 года «законность» вмешательства, вплоть до применения насильственных средстй признавалась лишь при условии согласия всех пяти союзных держав. Предложения Каподистрии, особенно о форме правления в Неаполе, отвечавшие национальным интересам этой страны и сохранению там конституционного строя, вызвали резкое недовольство австрийских представителей.

Позиция Каподистрии не встретила поддержки со стороны царя. Рост революционного движения в Европе, волнения в России развили у Александра I болезненную подозрительность. Он видел во всех этих событиях руку некоего «парижского центрального комитета», который якобы направлял деятельность революционеров разных стран. Подписанный участниками конгресса протокол санкционировал военную оккупацию Австрией Неаполитанского королевства.

В начале января 1821 года переговоры из Троппау были перенесены в Лайбах. Позиция российского кабинета в Лайбахе складывалась под воздействием, с одной стороны, линии Каподистрии на мирное урегулирование неаполитанских дел, а с другой — стремления Александра I к более тесному сближению с Австрией и постепенного усиления влияния Нессельродовцев при дворе.

В записке царю от 2 января 1821 года Каподистрия продолжал настаиват на необходимости отмежеваться от политики, проводимой Австрией, так как ее правительство, прикрываясь авторитетом и именем союзников, в действительности преследовало в Италии корыстные и эгоистические цели.

Начатая по решению конгресса австрийская интервенция в Неаполе, затем в Пьемонте, в результате которой там были восстановлены абсолютистские режимы, стала новым ударом по позициям Каподистрии в царском правительстве.

В марте 1821 года в Греции началось восстание под предводительством Александра Ипсиланти. 19 марта в Лайбахе Александр I получил от Ипсиланти письмо с призывом прогнать турок из Европы и обрести титул освободителя Греции. В глазах Александра I Каподистрия был не только «поверенным в делах» греков, но и его министром «по греческим делам», несшим персональную ответственность «за поддержание спокойствия» среди христианских подданных султана, и в частности греков. Через два дня Каподистрия дал официальный ответ на письмо Ипсиланти, в котором выступление греков решительно осуждалось. Ответ, безусловно, выражал позицию царя. Свою задачу Каподистрия видел в том, чтобы сделать русскую политику более благоприятной для Греции и помешать вмешательству в ее дела Англии и Австрии на стороне Порты.

Отказ Александра I от решительных действий в восточном вопросе явился политическим поражением для Каподистрии. После августа 1821 года его служебный статус непрерывно понижался. Отношения между царем и министром становятся натянутыми.

Однако несмотря на охлаждение личных отношений и определенное недоверие к Каподистрии, Александр I отдавал должное уму и дипломатическому таланту министра. Царь готов был по-прежнему пользоваться его услугами при условии, разумеется, что Каподистрия будет послушным исполнителем его «предначертаний». Сам же Каподистрия, видимо, не переставал надеяться на то, что развитие событий в конце концов заставит Александра I согласиться на «понудительные меры» против Порты.

Весной 1822 года, несмотря на решительные возражения Каподистрии, Александр I принял предложение Меттерниха о проведении в Вене конференции держав по восточному вопросу. Каподистрия считал, что дальнейшее согласование дипломатических шагов России с австрийской политикой будет иметь неблагоприятные последствия для Греции. Каподистрия решил отстраниться от этих дипломатических мероприятий и не принимать участия в их подготовке и обсуждении на служебных докладах.

Через некоторое время царь во время частной аудиенции, данной Каподистрии, предложил ему отправиться снова «для поправления здоровья» на воды, оставшись формально при своей должности. Это решение о фактической отставке Каподистрии было принято в мае 1822 года. Здоровье Каподистрии в это время действительно ухудшилось.

На всех ступенях своей необычной карьеры в России Каподистрия оставался патриотом Греции: «Я никогда не откажусь от первой и самой священной из моих обязанностей: служить моей родине». Его глубоко волновали и интересовали внутренние силы и возможности восставшей Греции. Иоанн Антонович писал после начала греческой революции своему ионическому корреспонденту Д. Ромасу: «Возрождение и действительная независимость народа могут быть только его собственным творением. Помощь извне может ее упрочить, но не создать». При выборе форм политической организации греки должны тщательно избегать всего, что может напугать страны Священного союза.

Каподистрия пользовался большим авторитетом у себя на родине. В январе 1820 года они направили к нему в Петербург Эммануила Ксантоса, который передал Иоанну Антоновичу просьбу возглавить Гетерию. Каподистрия отказался, ибо считал, что будет полезнее для общего дела на посту статс-секретаря.

Получив бессрочный отпуск, Каподистрия жил в Женеве с 1822 года до начала 1827-го. Женевский период его жизни очень мало изучен, но, вероятно, этот греческий патриот, тесно связанный с русским обществом и русской внешней политикой, не сидел без дела. Не случайно Женевский филэллинистический комитет все время оказывал грекам совместно с французским комитетом эффективную помощь деньгами, оружием, боеприпасами и продовольствием.