Игорь Мусский - 100 великих дипломатов

Отречение от протестантской веры и причащение по католическому обряду не имели силы без санкции римского престола. Генрих Наваррский должен был предстать перед папой. Вместо этого он отправил в Рим Клементу VI послание. Папа не ответил наваррцу. И наследник престола при поддержке галликанской церкви короновался без папского благословения.

27 февраля 1594 года, вопреки традиции, в Шартре, а не в Реймсе состоялась торжественная коронация. А 22 марта Генрих IV вошел в Париж. Гарнизоны Филиппа II покидали город. Парижане в сомнении и страхе ожидали первых распоряжений нового короля. Генрих IV принял единственно разумное решение — не преследовать своих противников и не конфисковывать их имущество, надеясь своим миролюбием обезоружить бывших врагов.

Однако не все города безоговорочно приняли короля. Жители ряда городов как на севере, так и на юге Франции небезуспешно пытались выкупить свои городские свободы и право на отправление протестантского культа. Сын убитого Генриха Лотарингского герцог Гиз отдал Генриху IV Реймс за 3 миллиона ливров. Король без колебаний шел на эти сделки, стремясь убедить своих новых подданных в том, что главная цель его действий не столько заслужить титул первого сына церкви и наихристианнейшего короля, сколько позаботиться о согласии и объединении всех французов.

Этим усилиям короля противодействовала активность еще живой Католической лиги и ее испанского покровителя: Филипп II держал свою казну открытой для оплаты солдат во Франции. Отречение и коронация Генриха Наваррского без санкции римского престола вызвали неоднозначную реакцию как в самой Франции, так и в Риме. Папа опасался излишней самостоятельности французов. Генрих IV, объявив себя защитником католической церкви, вовсе не желал разрыва с Римом. Так или иначе, но осенью 1595 года в Риме папа Климент VIII согласился заочно принять отречение и, отпустив грехи, ввести французского короля в католическую церковь. К тому времени, когда Генрих Наваррский стал королем Франции и Наварры, ему было всего 42 года. Но здоровье его было подорвано. Генриха одолевали болезни: камни в почках, приступы лихорадки и бессонница. Однако он не оставил своих старых привычек: охоту и азартные игры, верховую езду и чувственные удовольствия. Больные почки и желудок не отвратили короля от привычного стола — дичи, фруктов и устриц; последних он предпочитал поглощать прямо в раковинах.

Когда в Лувре разместился его двор, он полюбил свой кабинет. Обдумывая государственные дела, король часто ходил вдоль галерей, по алле Тюильри или седлал коня. Любимыми местами его отдыха были замки Монсо, Фонтенбло и Сен-Жермен-ан-Лей, где он чувствовал себя в своей стихи.

Изменились придворные праздники. Вместо турниров стали модными карусель, театрализованные представления: живые картины и балет. Генрих слыл большим любителем этого искусства. Двор короля унаследовал прошлого любовь к итальянской комедии.

Пользуясь услугами своих советников, Генрих IV проявлял большую самостоятельность, принципиальные решения как во внешней, так и внутренней политике он предпочитал принимать сам.

В январе 1595 года Генрих IV объявил войну Испании, которая закончилась сепаратным Вервенским миром 1598 года на основе статус-кво.

Следуя в своей политике принципу компромисса, Генрих IV был склонен к веротерпимости. Он считал необходимым официально признать статус протестантов и протестантской церкви. Собрание, состоявшее из соетников короля, клириков и представителей протестантских церквей, решали этот вопрос два года (1596–1598), пока в апреле 1598 года в Нанте не был подписан эдикт об умиротворении, о признании легального существования религиозного меньшинства. Уникальность Нантского эдикта заключала в том, что это была одна из первых во Франции попыток создания декларации прав подданных короны, провозглашавшей равноправие католиков и протестантов.

Нантский эдикт юридически оформил права католиков и протестантов и король выступил гарантом этих прав. Провозглашался принцип веротерпимости как главный в монаршей политике. Кроме того, для Генриха эдикт стал единственной возможностью закрепить свою победу.

В конце 1599 года Генрих IV получил долгожданный развод с Маргаритой Валуа и уже через год взял в супруги Марию Медичи, племянницу велкикого герцога Тосканского Фердинанда и кузину Екатерины Медичи. Он не изменил традиции французских королей брать в жены итальянок. Из-а начавшейся войны с Савойей летом 1600 года церемония бракосочетания прошла в отсутствие жениха. В феврале 1601 года во Франции появилась новая королева, не говорившая по-французски.

Мария Медичи смогла сделать Генриха IV счастливым отцом, подарив ему четырех наследников. Однако брак не изменил привычной жизни короля. Невольник женщин не мог отказаться от своих прежних увлечений, всегда был готов к новым. Следуя главному правилу в отношениях с женщинами — «не отдаваться им во власть», Генрих IV не разрешал фавориткам вмешиваться в государственные дела и руководить собой.

Между тем Генрих IV слыл хорошим отцом: он обожал всех своих детей включая незаконнорожденных. А день рождения наследника престола будущего Людовика XIII 27 сентября 1601 года стал национальным праздником, торжественность которому придавало то обстоятельство, что Франция знала дофина со времен Генриха II.

Все его указы и прежде всего Нантский эдикт встречали в штыки. Парижский парламент и вслед за ним провинциальные судебные палаты отказывались регистрировать решения короля. Генриху IV приходилось лично являться в парламент и требовать удовлетворения. 7 января 1599 года заявил в Парижском парламенте по поводу Нантского эдикта: «Вы сделаете это не только для меня, но также для себя и для пользы мира. Я сделал мир вне, я хочу сделать его внутри. Вы должны мне повиноваться, как все мои подданные. Те, кто ослушаются моего приказа, должны знать, что это путь на баррикады, к убийству короля. Я разрублю корень зла и сопротивления. Я взойду на стены городов, я буду взбираться на баррикады, которые не так уж высоки». Идея компромисса, которую пытался провести в жизнь Бурбон, чаще отвергалась, чем находила понимание.

Политики — современники Генриха IV и в первую очередь его главный помощник Сюлли — постоянно подчеркивали, что захватывать стоит лишь то, что можно сохранить. Могущество государства имеет свои границы: перейдя их, оно вызывает против себя объединенные силы врагов и завистников. Сюлли в своих знаменитых мемуарах «Принципы государственного хозяйства» писал: «Каждый король Франции скорее должен думать о том, чтобы приобрести друзей и союзников, крепко связанных с ним общностью интересов, — а это самая надежная связь, — чем навлекать на себя неутолимую ненависть и вражду проектами, превосходящими его собственные силы». «Ты стремишься, — говорит замечательный французский дипломат Этьен Паскье в своем диалоге между философом и государем, — дать хорошие границы твоему государству; надо, чтобы ты сначала установил должные границы своим надеждам и вожделениям».