Игорь Мусский - 100 великих дипломатов

28 апреля 1635 года в Компьене был подписан договор о союзе между Францией и Швецией. По условиям договора Франция обязывалась разорвать все отношения с Габсбургами и начать военные действия на стороне протестантской коалиции, признавала также законным захват Швецией Майнцского и Вормсского архиепископств. Со своей стороны, Швеция обещала восстановить католический культ в захваченных протестантами землях, заручившись обещанием Франции уважать протестантское вероисповедание на территориях, которые могут быть захвачены ею. Обе стороны взяли на себя обязательство не заключать сепаратного мира с Габсбургами. В июне 1635 года Франция открыто вступила в Тридцатилетнюю войну и отвлекла на себя основные силы императора. Это дало возможность Швеции сосредоточиться на проблемах с Речью Посполитой. Через год после того, как истек срок перемирия с Польшей, никто не мог поручиться, что Владислав IV, примирившийся с царем Михаилом Федоровичем, не попытается отобрать шведскую корону у малолетней Кристины. Оксеншерна, заинтересованный в мире с Польшей, вынужден был пойти на значительные территориальные уступки Речи Посполитой, отказавшись от завоеваний Густава Адольфа в Польской Пруссии. В результате переговоров в Штумсдорфе (Пруссия) между Швецией и Польшей при посредничестве Франции было заключено новое перемирие (сентябрь 1635 года).

Летом 1636 года канцлер вернулся в Швецию. Используя свой авторитет, он провел через Государственный совет свою внешнеполитическую программу. Осенью того же года главнокомандующий шведскими войсками Иоган Баннер неожиданно одержал победу при Витштоке в Бранденбурге над войсками германского императора и саксонского курфюрста (последний еще в 1635 году перешел на сторону врагов Швеции).

Война продолжалась. Спустя четыре года шведы добились упрочения положения в Померании и в то же время продолжали тревожить своими нападениями остальные части Германии. После смерти Баннера главнокомандующим стал Леннарт Торстенссон. И Оксеншерна не ошибся в своем выборе.

В последние годы Тридцатилетней войны значительно обострились отношения между Швецией и Данией, что прежде всего было вызвано завоеваниями Швеции в Балтийском море и оккупация ею земель в Германии. В начале лета 1643 года в принципе было решено открыть военные действия против соседней страны. В Швеции считали, что ее положение в Германии чрезвычайно благоприятно для нападения на Данию с юга — с единственного направления, откуда морская держава Дания со своим выросшим при Христиане IV флотом действительно была уязвима. Только таким образом можно было лишить военного значения пояс пограничных укреплений, возведенных Данией в июне. Сама мысль о подобном нападении часто возникала уже во времена Густава Адольфа. Она была естественным следствием той балтийской политики, которая постепенно оформилась в Швеции. Осенью 1643 года Леннарт Торстенссон, согласно решению Государственного совета, повел свои войска на север из Моравии, где он в то время находился. Дела у шведской армии шли успешно, и к новому 1644 году он был уже в Ютландии. Дания запросила у Оксеншерны мира. После длительных, проходивших с переменным успехом, переговоров в Бремсебру в 1645 году были выработаны условия мира: Дания принуждена была отказаться от островов Готланда и Эзеля — своих стратегических опорных пунктов в восточной части Балтийского моря; Дания уступала Халланд на 30 лет, что открывало перед Швецией многообещающие перспективы захвата морских путей. Кроме того, Швеция получила еще две области. Так Оксеншерна нанес удар по господству Дании над выходом из Балтийского моря.

За те годы, когда с таким успехом проводилась внешняя политика Оксеншерны в Дании и Германии, где победоносный Торстенссон продолжал вести войну, королева Кристина достигла совершеннолетия и вступила в управление государством. Оксеншерна в качестве ее опекуна сделал все возможное, чтобы она получила прекрасное образование.

Тридцатилетняя война подходила к концу. Переговоры о мире велись в течение многих лет в вестфальских городах Оснабрюке и Мюнстере. Успехи Торстенссона в первой половине 1640-х годов заметно облегчили положение Швеции, и его преемник Карл Густав Врангель вместе с знаменитыми французским полководцем Тюренном совершил несколько успешных походов в Южную Германию. В последний год войны шведский генерал Кенигсмарк завоевал часть Праги, расположенную за рекой Молдавой, где находился знаменитый замок Градчин и много других богатых дворцов. В руки победителей попала богатая добыча.

Кристина и Оксеншерна придерживались различных взглядов на политику Швеции в Германии.

Партия Кристины настаивала уже в 1645–1646 годах на прекращении войны с Германией. Среди мотивов, заставлявших Кристину и ее круг стремиться к скорейшему миру в Германии, отметим два главных — опасения внутренних беспорядков и опасения войны с Польшей.

И все же все эти веские мотивы перевешивались другими, которыми руководствовались канцлер Аксель Оксеншерна, большинство членов Государственного совета и особенно генералитет, противившиеся заключению мира. Они упорно хотели продолжения войны.

Канцлер отлично сознавал опасность внутренних беспорядков. Но он видимо, считал, что внешняя война не усугубляет эту опасности, скорее удаляет из страны в качестве рекрутов наиболее воинственные элементы. Датский резидент в Швеции Вибе писал в 1643 году в «Реляции о состоянии Швеции», что регенты вынуждены продолжать войну в Германии отчасти именно вследствие беспокойной и мятежной натуры шведского народа: внешняя война необходима для сохранения внутреннего мира в Швеции, — это, по словам Вибе, понял Густав Адольф, и регенты следуют тому же правилу.

К тому же сколько-нибудь значительную армию на случай внутренней необходимости шведское правительство могло иметь только при условк внешней войны: за счет иностранных субсидий и за счет оккупированнь территорий. Сальвиус, государственный деятель, весьма компетентный шведской политике, немного позже Вестфальского мира так объяснял не обходимость новой войны: «Если другие государства начинают войну пс му, что они богаты, то Швеции — потому, что она бедна».

Главное же было в том, что начиная с 1646 года шведская армия в мании одерживала новые победы под руководством Врангеля. Полное поражение императора казалось неминуемым, стоило лишь немножко ему затянуть войну.

Французский посол Шаню доносил в 1647 году, что «канцлер никогда не имел склонности к миру и не мог расстаться с тем первоначальным планом, который в прошлом он согласовал с покойным королем Густавом Адольфом в разгар его успехов». Однако поскольку он вел войну с 1635 года в открытом союзе с Францией, речь могла идти уже лишь о разделе власти над Германией между двумя союзными коронами. Несомненно, что такая перспектива учитывалась в франко-шведских сношениях еще при жизни Ришелье, а затем при Мазарини, как нечто вполне естественное до тех пор, пока Франция не стала стремиться к миру. Да и тогда, как только намечалось изменение этого курса в связи с военными успехами, выражение «раздел» снова всплывало в дипломатической практике.