Игорь Мусский - 100 великих диктаторов

Перепуганный император, несмотря на морскую бурю, бежал на корабле и нашел временный приют на другом берегу Босфора. Но судьба его уже была решена: через несколько дней императором был провозглашен Фока, который торжественно въехал в столицу, разбрасывая народу золотые монеты.

Хотя Маврикий был уже не опасен для новой власти, Фока приказал доставить его в Халкидон, и там на глазах несчастного отца были казнены его дети, а затем и сам он погиб от руки палача. Жестокость Фоки не ограничилась этим варварством, через некоторое время та же участь постигла оставшегося в живых старшего сына Маврикия, Феодосия, и трех его сестер.

«О настроениях Фоки, — пишет русский византист Ф Успенский, — можно судить по следующему случаю. В пятое лето своего царствования он выдал свою дочь Доменцию за Приска, комита экскувиторов и патрикия. Брачное торжество сопровождалось цирковыми зрелищами и народными празднествами, на площадях рядом с изображениями царя повешены были изображения новобрачных. Фоке это показалось подозрительным, и он сделал распоряжение, чтобы димархи Феофан и Памфил были публично казнены, хотя выставление царской семьи рядом с изображением царя было в обычаях времени и не могло заключать в себе ничего преступного. Так как в Константинополе скоро поняли, что при Фоке не может быть ни внешней безопасности для империи, ни внутреннего спокойствия, ибо „извне персы злодействовали над ромэями, а внутри еще хуже делал своими убийствами и темничными заключениями Фока“, то не было недостатка в выражениях недовольства правительством. Так, сделан был донос на царицу Константину, остававшуюся в живых жену Маврикия, будто она находится в тайных сношениях с Феофаном и будто между ними созрел заговор о возведении на царство сына Маврикия. Феодосия, который случайно избег смерти. Фока подверг пытке бедную Константину, которая оговорила нескольких слуг, вследствие чего преданы были смерти и сама царица Константина с тремя своими дочерями и множество важных и сановных лиц, имевших связи с прежним правительством».

Сведения о внутренних преобразованиях правительства Фоки крайне скупы. Византийские историки, в частности Феофилакт Симокатта, основной источник о перевороте Фоки, относятся к новому правителю с нескрываемой ненавистью. Для Феофилакта Симокатты узурпатор Фока не кто иной, как «свирепый тиран» и «кентавр», особенно опасный потому, что он был посажен на престол солдатами и взбунтовавшейся константинопольской «чернью». Можно предположить, что Фока, придя к власти на гребне народного восстания, отнюдь не стал выразителем интересов народа. Конечно, по своему происхождению Фока принадлежал к народным низам, и весь его облик — он был человеком коренастым, низкорослым, рыжеволосым, с лицом, обезображенным старым шрамом, — постоянно напоминал об этом. Он не получил образования не обладал познаниями ни в литературе, ни в законах, но затобыл склонен к грубым наслаждениям — пьянству и сладострастию. Тем не менее он пользовался большим влиянием среди солдат.

Фока нашел общий язык с виднейшими представителями столичной знати: прежние посты сохранили многие вельможи Маврикия, в том числе перешедшие на сторону Фоки Герман и Прииск. Фока получил также поддержку римского папы Григория I, который закрывал глаза на казни и насилия узурпатора и усматривал в произведенном им перевороте «перст божий». В угоду папе Фока сменил равеннского экзарха и поставил на этот важный пост человека приятного Григорию I.

Вместе с тем в своей внутренней политике правительство Фоки с самого начала натолкнулось на непримиримую оппозицию рабовладельческой аристократии, синклита, крупных землевладельцев, высших чиновников и командиров армии. На сопротивление этой оппозиции Фока ответил жесточайшим террором, коснувшимся в первую очередь старой аристократии и сторонников свергнутой династии.

По его приказу были казнены один из лучших византийских полководцев Каментиол, патрикий Константин Лард, начальник арсенала Ельпидий, которому вырезали язык, выкололи глаза, отрубили руки и ноги и в таком виде бросили в лодку, которая была затем подожжена.

Террор Фоки коснулся не только высшей знати. Суровые репрессии были направлены против монофиситов и евреев, составлявших важнейшую часть торгово-ремесленного населения сирийских городов. В наиболее значительных из них — Антиохии и Лаодикии — вспыхнули движения димов, разгромленные войсками Фоки.

Фока не сумел провести какие-либо социально-экономические реформы и тем самым обманул надежды народа, приведшего его к власти. Несколько раз против него устраивались заговоры, но они были раскрыты и подавлены с большой жестокостью. Наконец и константинопольские низы отвернулись от императора. По сообщению Феофана, в 609 году во время конских игр прасины ругали Фоку и кричали, намекая на его любовь к спиртному «Опять ты выпил свою чашу и смысл потерял!». Император велел схватать крикунов, многих изуродовать, а отсеченные члены повесить на столбах ипподрома, другим отрубить головы, иных посадить в мешки и утопить в море. В ответ прасины сожгли преторию, разбили тюрьмы и выпустили заключенных.

В правление Фоки в стране по существу началась подлинная гражданская война, охватившая Киликию, Сирию, Палестину, Малую Азию и Египет. Внутренние смуты сделали доступной дорогу в империю ее внешним врагам.

Славяно-аварский натиск византийское правительство уже не могло остановить. Балканский полуостров был фактически открыт для вторжения северных соседей.

Значительно более напряженной стала ситуация и на восточной границе. Маврикию удалось стабилизировать отношения с Персией и в 591 году подписать выгодный для Византии договор. На протяжении целого десятилетия персы не нарушали мира, и восточные пределы империи пользовались столь необычным для них покоем.

Однако к началу VII века шах Хосров II Парвез укрепился на престоле, подавил оппозицию знати и жречества и вновь стал готовиться к войне с Византией. Переворот 602 года и жестокая расправа с покровителем Хосрова II Маврикием давали персидскому шаху повод для вмешательства в византийские дела в качестве защитника справедливости.

Особенно благоприятствовало намерениям персов то обстоятельство, что старший сын Маврикия, Феодосии, был предан казни вне столицы и в Константинополе усиленно распространялись слухи, будто ему удалось избежать плахи. При дворе Хосрова II появился самозванец, выдававший себя за Феодосия. По приказу шаха монофиситский патриарх венчал его на царство, и Лже-Феодосий отправился отвоевывать престол своего мнимого отца. Силы сторон сосредоточились вокруг крепости Дары: несмотря на упорное сопротивление гарнизона и прибытие подкреплений, византийцы не смогли удержать этот опорный пункт, и городом овладел Хосров II. Стены Дары срыли, и крепость перестала существовать.