Олег Ермишин - Афоризмы

Всякий раз мы смотрим на вещи не только с другой стороны, но и другими глазами – поэтому и считаем, что они переменились.

Гнусны те люди, которые знают, в чем истина, но стоят за нее, лишь пока им это выгодно, а потом отстраняются.

Говорите как все, но думайте по-своему.

Горе людям, не знающим смысла своей жизни.

Две крайности: зачеркивать разум, признавать только разум.

Для человека, который любит только себя, самое нетерпимое – оставаться наедине с собой.

Добродетель человека измеряется не необыкновенными подвигами, а его ежедневным усилием.

Доводы, до которых человек додумывается сам, обычно убеждают его больше, нежели те, которые пришли в голову другим.

Допустимо ли искоренять злодейство, убивая злодеев? Но ведь это значит умножать их число!

Если кто хочет вполне познать пустоту человека, то стоит ему рассмотреть причины и последствия любви… Если бы нос Клеопатры был немного короче; то вся поверхность земли имела бы другой вид.

Если я не знаю основ нравственности, наука об окружающем мире не принесет мне утешения в тяжкие минуты жизни, а вот основы нравственности утешат и при незнании науки о предметах внешнего мира.

Есть люди, говорящие красиво, но пишущие далеко не так. Это происходит оттого, что место, слушатели и прочее разгорячают их и извлекают из их ума больше, чем они могли бы дать без этого тепла.

Издеваться над философией, это значит – поистине философствовать.

Изучая истину, можно иметь троякую цель: открыть истину, когда ищем ее; доказать ее, когда нашли; наконец, отличить от лжи, когда ее рассматриваем.

Иные наши пороки – только отростки других, главных: они отпадут, как древесные ветки, едва вы срубите ствол.

И самая блестящая речь надоедает, если ее затянуть.

Искание истины совершается не с весельем, а с волнением и беспокойством; но все-таки надо искать ее потому, что, не найдя истины и не полюбив ее, ты погибнешь.

Истина и справедливость – точки столь малые, что, метя в них нашими грубыми инструментами, мы почти всегда делаем промах, а если и попадаем в точку, то размазываем ее и при этом прикасаемся ко всему, чем она окружена, – к неправде куда чаще, чем к правде.

Истина так нежна, что чуть только отступил от нее, впадаешь в заблуждение; но и заблуждение это так тонко, что стоит только немного отклониться от него, и оказываешься в истине.

Истинное красноречие пренебрегает красноречием, истинная нравственность пренебрегает нравственностью.

Итак, мы никогда не живем, но только надеемся жить, и так как мы постоянно надеемся быть счастливыми, то отсюда неизбежно следует, что мы никогда не бываем счастливы.

И чувство и ум мы совершенствуем или, напротив, развращаем, беседуя с людьми. Стало быть, иные беседы совершенствуют нас, иные – развращают. Значит, следует тщательно выбирать собеседников.

Каждую книгу нужно уметь читать.

Как мало бы уцелело дружб, если бы каждый вдруг узнал, что говорят друзья за его спиной, хотя как раз тогда они искренни и беспристрастны.

Когда человек пытается довести свои добродетели до крайних пределов, его начинают обступать пороки.

Красноречие должно быть приятно и содержательно, но нужно, чтобы это приятное, в свою очередь, было заимствовано от истинного.

Красноречие – это живопись мысли.

Красноречие – это искусство говорить так, чтобы те, к кому мы обращаемся, слушали не только без труда, но и с удовольствием, чтобы захваченные темой и подстрекаемые самолюбием, они хотели поглубже в нее вникнуть.

Кто входит в дом счастья через дверь удовольствий, тот обыкновенно выходит через дверь страданий.

Кто не видит суеты мира, тот суетен сам.

Кто не любит истину, тот отворачивается от нее под предлогом, что она оспорима.

Легче умереть, не думая о смерти, чем думать о ней, даже когда она не грозит.

Лучшее в добрых делах – это желание их утаить.

Любовь и ненависть часто мешают справедливому суждению.

Любопытство – то же тщеславие; очень часто хотят знать для того только, чтобы говорить об этом.

Людей учат чему угодно, только не порядочности, между тем всего более они стараются блеснуть порядочностью, а не ученостью, то есть как раз тем, чему их никогда не обучали.

Люди безумны, и это столь общее правило, что не быть безумцем было бы тоже своего рода безумием.

Люди делятся на праведников, которые считают себя грешниками, и грешников, которые считают себя праведниками.

Люди ищут удовольствия, бросаясь из стороны в сторону только потому, что чувствуют пустоту своей жизни, но не чувствуют еще пустоты той новой потехи, которая их притягивает.

Мир – это сфера, центр которой повсюду, а окружности нет нигде.

Молчание – величайшее из человеческих страданий; святые никогда не молчали.

Мы бываем счастливы, только чувствуя, что нас уважают.

Мы должны благодарить тех, которые указывают нам наши недостатки.

Мы никогда не живем настоящим, все только предвкушаем будущее и торопим его, словно оно опаздывает, или призываем прошлое и стараемся его вернуть, словно оно ушло слишком рано.

Мы познаем правду не только умом, но и сердцем.

Мы по опыту знаем, как велика разница между благочестием и добротой.

Мысль меняется в зависимости от слов, которые ее выражают.

Мы стойки в добродетели не потому, что сильны духом, а потому, что нас с двух сторон поддерживает напор противоположных пороков.

Мы часто утешаемся пустяками, ибо пустяки нас и огорчают.

Насколько справедливее кажется защитнику дело, за которое ему щедро заплатили!

Нашему уму свойственно верить, а воле – хотеть; и если у них нет достойных предметов для веры и желания, они устремляются к недостойным.

Наше своеволие таково, что, добейся оно всего на свете, ему и этого будет мало. Но стоит от него отказаться – и мы полны довольства.

Непостижимо, что Бог есть, непостижимо, что его нет, что у нас есть душа, что ее нет; что мир сотворен, что он нерукотворен…

Несомненно, что худо быть полным недостатков; но еще хуже быть полным их и не желать сознавать в себе, потому что это значит прибавлять к ним еще недостаток самообмана.

Нет беды страшнее, чем гражданская смута. Она неизбежна, если попытаться всем воздать по заслугам, потому что каждый тогда скажет, что он-то и заслужил награду.

Нет несчастья хуже того, когда человек начинает бояться истины, чтобы она не обличила его.

Нет ничего постыднее, как быть бесполезным для общества и для самого себя и обладать умом для того, чтобы ничего не делать.

Ничто не одобряет так порока, как излишняя снисходительность.

Ничто так не согласно с разумом, как его недоверие к себе.

Общественное мнение правит людьми.