Олег Ермишин - Афоризмы

Пока мы думаем, как убить время, нас убивает время.

С деньгами и бедность переносить легче.

Труднее всего – конец месяца, особенно последние тридцать дней.

У голодного брюха нет ушей, но у него замечательный нюх.

«Уехать – это чуть-чуть умереть». Но умереть – это очень уехать!

«Что он мог сделать против троих?» – как говорила вдова человека, умершего после консилиума трех лучших врачей Парижа.

Если море не переполняется, то лишь потому, что Провидение позаботилось снабдить океанские воды губками.

Не откладывай на завтра то, что можешь сделать послезавтра.

Всякая мысль, родившаяся из нравственной идеи, есть чувство.

Чувство – это нравственная сила, которая инстинктивно, без помощи разума выносит суждение обо всем, что живет…

Архитектура – выразительница нравов.

Благородное сердце не может быть неверным.

Брак не может быть счастливым, если супруги до вступления в союз не узнали в совершенстве нравы, привычки и характеры друг друга.

Будущее нации – в руках матерей.

Бывают люди, похожие на нули: им всегда необходимо, чтобы впереди их были цифры.

Быть может, добродетель есть не что иное, как душевная деликатность.

В пожилом возрасте любовь превращается в порок.

В прозе мы остаемся на твердой земле, а в поэзии должны подниматься на неизмеримые высоты.

Великие люди всегда были воздержанными в еде.

Воля может и должна быть предметом гордости гораздо больше, нежели талант. Если талант – это развитие природных склонностей, то твердая воля – это ежеминутно одерживаемая победа над инстинктами, над влечениями, которые воля обуздывает и подавляет, над препятствиями и преградами, которые она осиливает, над всяческими трудностями, которые она героически преодолевает.

Время – это капитал работника умственного труда.

Все приходит в свое время для тех, кто умеет ждать.

Все человеческое умение не что иное, как смесь терпения и времени.

Глупость бывает двух родов: молчаливая и болтливая.

Глупость настолько непроходима, что ее невозможно исследовать до дна, в ней не рождается никакого отзвука, она все поглощает без возврата.

Горе – самое стойкое из всех наших чувств.

Гражданское мужество и мужество военное проистекают из одного начала.

Далеко не достаточно показать, что настоящее выше прошлого: нужно еще вызвать предчувствие будущего, которое выше нашего настоящего.

Два человека могут спасти друг друга там, где один погибает.

Добродетели могут принести и вред, если они не освещены светом разума.

Добродетель – вещь неделимая: или она есть, или ее нет.

Дружба двух святош делает более зла, чем открытая вражда десяти негодяев.

Если все время будешь говорить один – всегда будешь прав.

Если не верить в себя самого, нельзя быть гением.

Есть поэты, которые чувствуют, и поэты, которые выражают, первые наиболее счастливы.

Есть свои радости в каждом виде творчества: все дело в том, чтобы уметь брать свое добро там, где его находишь.

Женщина, смеющаяся над своим мужем, не может более его любить.

Жестокость и страх пожимают руки друг другу.

Жизнь – это чередование всяких комбинаций, их нужно изучать, следить за ними, чтобы всюду оставаться в выгодном положении.

Зависть – один из наиболее действенных элементов ненависти.

Задача искусства не в том, чтобы копировать природу, но чтобы ее выражать. Нам должно схватывать ум, смысл, облик вещей и существ.

Идеальная красота, самая восхитительная наружность ничего не стоят, если ими никто не восхищается.

Идеи могут быть обезврежены только идеями.

Идея выше факта.

Искусство – это одежда нации.

Испивая чашу удовольствия до дна, мы обнаруживаем там больше гравия, чем перлов.

Истинный ученый – это мечтатель, а кто им не является, тот называет себя практиком.

Как сладки критические замечания, исходящие из дружеских уст; в них веришь; от них становится грустно, ибо нет сомнения в том, что они правильны, но они не причиняют боли.

Клевета равнодушна к ничтожествам.

Ключом ко всякой науке является вопросительный знак.

Когда мы читаем книгу, чувство правдивого говорит нам: «Это ложь!» – при каждой неверной детали. Если это чувство говорит слишком часто и говорит всем, значит, книга не имеет и не будет иметь никакой ценности. Секрет всемирного вечного успеха в правдивости.

Когда человек долго болеет, он становится более сведущим, чем сам врач, и начинает понимать свою болезнь, что не всегда случается даже с добросовестными врачами.

Когда человек хвастается, что не изменит своих убеждений, он обязуется идти все время по прямой линии, – это болван, уверенный в своей непогрешимости. Принципов нет, а есть события; законов нет – есть обстоятельства; человек высокого полета сам примеряется к событиям и обстоятельствам, чтобы руководить ими.

Кто бывает всюду, тот нигде не встречает интереса к своей особе.

Лесть никогда не исходит от великих душ, она – удел мелких душонок, умеющих становиться еще мельче, чтобы войти в жизненную сферу важной персоны, к которой они тяготеют.

Любовь для высоконравственной натуры – то же, что Солнце для Земли.

Любовь – единственная страсть, не признающая ни прошлого, ни будущего.

Любовь соединяет в себе все добрые качества человека.

Любовь так плохо выносит домашние дрязги, что для прочного счастья нужно найти друг у друга выдающиеся качества.

Любовь – это удивительный фальшивомонет– чик, постоянно превращающий не только медяки в золото, но нередко и золото в медяки.

Люди боятся холеры, но вино гораздо опаснее ее.

Люди редко выставляют напоказ недостатки – большинство старается прикрыть их привлекательной оболочкой.

Многие великие гении опередили века, некоторые таланты опережают только годы.

Мы признаем человеком только того, чья душа мечтает в любви настолько же о духовном наслаждении, как и о телесном удовольствии.

Наглое лицемерие внушает уважение людям, привыкшим прислуживать.

Насмешник всегда существо поверхностное.

Наша совесть – судья непогрешимый, пока мы не убили ее.

Невежество – мать всех преступлений. Преступление прежде всего – неразумие.

Несчастье бывает пробным камнем характеров.

Нет шедевров, погибших в забвении. Ложь и угодничество писак не могут поддержать жизнь дрянной книги.

Никогда не оказывайте услуг, о которых не просят.

Не будет другом женщины тот, кто может быть ее любовником.

Никто не станет разыскивать скрытые добродетели.