Олег Ермишин - Афоризмы

Как со всем хорошим, так и с хорошей речью: она тем лучше, чем длиннее. [1485]

Одна и та же речь может, правда, показаться хорошей, когда ее произносят, и плохой, когда ее читают, но невозможно, чтобы речь, хорошо написанная, оказалась плоха при слушании. [1486]

Каждому милы его собственные измышления, и если кто-то другой скажет то же самое, что он предполагал, то для него это уже сильнейший довод. [1487]

Как-то Регул, с которым мы защищали одно и то же дело, сказал мне: «по-твоему, надо исследовать все, относящееся к делу, а я сразу вижу, где горло, и за него и хватаю». Он, конечно, хватал то, на что нацелился, но в выборе цели ошибался часто. Ему (…) случалось принять за горло колено или пятку. [1488]

В плохой покупке всегда каешься, потому особенно, что это укор хозяину в его глупости. [1489]

Мнения ведь подсчитывают, не взвешивают. (…) В самом равенстве столько неравенства! Разум не у всех одинаков, а права одинаковы. [1490]

Старая слава молодую любит. Так уж устроено: если ты не добавишь к старым услугам новых, прежних как не бывало. [1491]

Как бы ни были обязаны тебе люди, если ты им откажешь в чем-нибудь одном, они только и запомнят, что этот отказ. [1492]

Ничто так не выделяет свет, как тени. [1493]

Люди больше ценят славу не великую, а широко разошедшуюся. [1494]

Умный и тонкий читатель не должен сравнивать между собой произведения разных литературных видов, но, взвесив их в отдельности, не почитать худшим то, что в своем роде совершенство. [1495]

Как в человеке, так и в государстве, тяжелее всего болезнь, начинающаяся с головы. [1496]

В этом (…) мире (…) нельзя ни в чем отчаиваться и нельзя ни на что полагаться. [1497]

Хорошо и почтенно идти по стопам предков, если, конечно, они шли прямым путем. [1498]

Несправедливо, конечно, но так уж повелось, что в зависимости от успеха или неудачи те же самые решения или признают хорошими, или осуждают как плохие. Поэтому обычно одни и те же поступки определяют как рвение и как тщеславие, как щедрость и как безумие. [1499]

Недоделанное – то же самое, что неначатое. [1500]

Открытая рана боится прикосновения врачующей руки, потом терпит ее и, наконец, требует; так и свежая душевная боль отталкивает слова утешения и бежит от них, но затем их хочет и успокаивается от добрых, ласковых слов. [1501]

Лучше сказать лишнее, чем не сказать необходимого. А потом судить о том, что лишнее, ты можешь, только прослушав все. [1502]

Я считаю счастливыми людей, которым боги дали или свершить подвиги, достойные записи, или написать книги, достойные чтения; к самым же счастливым тех, кому даровано и то и другое. [1503]

То, что ускользнуло от читателя, не может укрыться от переводчика. [1504]

Следует читать много, но не многое. [1505]

Толпа от самой многочисленности своей приобретает некий большой коллективный здравый смысл, и те, у кого по отдельности рассудка мало, оказавшись все вместе, имеют его в изобилии. [1506]

Никто не выслушивает порицаний терпеливее людей, больше всего заслуживающих похвал. [1507]

Рабство прошлого времени повлекло за собой невежество и забвение в области многих благородных занятий, между-прочим и в области сенатского права. (…) Поэтому возвращенная свобода застигла нас несведущими и неопытными; упоенные ее сладостью, мы вынуждены иногда раньше действовать, а затем уже узнавать. [1508]

Трудно не перезабыть сведений, которым нет применения. [1509]

Время кажется тем короче, чем оно счастливее. [1510]

Человеку свойственно чувствовать и испытывать страдания, но в то же время бороться с болью и слушать утешения, а не просто не нуждаться в утешениях. (…) Есть некоторое наслаждение и в печали, особенно если ты выплачешься на груди у друга, который готов или похвалить твои слезы, или извинить их. [1511]

Мало разницы в том, потерпел ты несчастье или ждешь его; только для печали есть граница, а для страха – никакой. [1512]

Людской слух радуется новизне. [1513]

Как занятия дают радость, так и занятия идут лучше от веселого настроения. [1514]

Мы имеем обыкновение отправляться в путешествие и переплывать моря, желая с чем-нибудь познакомиться, и не обращаем внимания на то, что находится у нас перед глазами. (…) Мы не интересуемся близким и гонимся за далеким; откладываем (?) посещение того, что всегда можно увидеть, в расчете, что мы часто можем это видеть. [1515]

От многочисленных изменений измененным кажется и то, что осталось таким, как было. [1516]

Рабы всех страстей сердятся на чужие пороки так, словно им завидуют, и тяжелее всего наказывают тех, кому больше всего им хотелось бы подражать. [1517]

Я считаю самым лучшим и самым безупречным человека, который прощает другим так, словно сам ежедневно ошибается; и воздерживается от ошибок так, словно никому не прощает. [1518]

Он был особенно умен тем, что считал других умнее себя; особенно образован тем, что хотел учиться. [1519]

О несчастных забывают так же, как об усопших. [1520]

Плохо, если власть испытывает свою силу на оскорблениях; плохо, если почтение приобретается ужасом: любовью гораздо скорее, чем страхом, добьешься ты того, чего хочешь. Ведь когда ты уйдешь, страх исчезнет, а любовь останется, и как он превращается в ненависть, так она превращается в почтение. [1521]

Я сказал, думается, удачно об одном ораторе нашего века, безыскусственном и здравомыслящем, но не очень величественном и изящном: «У него нет никаких недостатков, кроме того, что у него нет никаких недостатков». Оратор ведь должен иногда возноситься, подниматься, иногда бурлить, устремляться ввысь и часто подходить к стремнинам: к высотам и крутизнам примыкают обычно обрывы. Путь по равнине безопаснее, но незаметнее и бесславнее. (…) Риск придает особенную цену как другим искусствам, так и красноречию. [1522]

И самый длинный день скоро кончается. [1523]

Я не хочу, как человек праздный, писать длинные письма, а читать их хочу, как человек изленившийся. Ведь нет ничего бездеятельнее изленившихся людей и любопытнее праздных. [1524]

Очень одобряю, что ты предпринял прилежный пересмотр своих трудов. Тут есть, однако, некоторая мера: (…) излишнее старание больше уничтожает, чем исправляет. [1525]

Хорошие люди слабее плохих.

Загляни в собственную душу.

Молвы боятся многие, совести – кое-кто.

В какие узкие пределы втиснута жизнь множества людей!

Мудрые люди говорят, что хорошо и почтенно идти по стопам предков, если, конечно, они шли прямым путем.

История не должна переступать пределов истины, и для честных поступков достаточно одной истины.

История пишется для установления строгой истины.

Честность оскорбляет людей в ту минуту, когда она им во вред, потом они же ею восторгаются и ее превозносят.

Честность для нас значит не меньше, чем для других необходимость.