Татьяна Муравьёва - 100 Великих мифов и легенд

В I веке до н. э. римский математик и астролог Таруций попытался на основе расположения звезд вычислить точную дату основания Рима. У него получилось — 23 апреля 753 года до н. э.

Сказание о Ромуле и Реме изложил римский писатель Диокл, автор первой книги об основании Рима, живший, предположительно, в III веке до н. э. Знаменитый греческий историк I века новой эры Плутарх писал об этой книге: «Некоторые считают ее произведением сказочного, мифического характера. Тем не менее, нет основания не доверять ей, видя, что делает судьба, и принимая во внимание, что Рим никогда не был бы так могущественен, если бы на то не было воли свыше, воли, для которой нет (…) ничего невозможного».

Рим был неприступной крепостью, а римляне — суровыми и воинственными людьми. Они ревностно охраняли свою землю, но у большинства из них не было ни жен, ни детей, а стало быть, у города не было будущего.

Царь Рима, Ромул, снарядил посольство к соседним народам, чтобы высватать для римлян невест, но соседи не доверяли римлянам, считали их неизвестно откуда взявшимися пришельцами, и никто не соглашался отдать им в жены своих дочерей.

Тогда Ромул решил прибегнуть к хитрости. Он устроил в Риме спортивные игры и пригласил на них сабинян — горское племя, женщины которого славились красотой. Сабиняне приняли приглашение и явились в Рим. Многие привезли с собой жен, дочерей и сестер.

Ромул предупредил римлян, чтобы они присмотрелись к девушкам, и каждый наметил бы для себя ту, которая ему больше по нраву.

Когда игры были в разгаре и сабиняне, не замечая ничего вокруг, следили за происходящим на арене, Ромул подал условленный знак, сняв и снова надев свой пурпурный плащ. По этому знаку римляне подхватили на руки сабинянок и бросились бежать. (Считается, что именно тогда возник существующий до сих пор обычай, по которому муж вносит новобрачную в свой дом на руках.) Девушки кричали и сопротивлялись, сабиняне, ошеломленные неожиданностью, попытались отбить их у похитителей, но не смогли и вынуждены были вернуться домой, оставив своих дочерей и сестер в Риме.

Желая соблюсти общепризнанные нравственные правила, римляне постарались похитить только незамужних девушек, но среди них случайно оказалась и одна мужняя жена, Герсилия, которую взял в жены сам Ромул.

Ромул обратился к похищенным сабинянкам с речью, растолковав им, что насилие было вынужденной мерой, и заверил, что, водворившись в домах римлян, они будут пользоваться почетом и всеобщим уважением, а римляне станут им хорошими мужьями. Похищенные смирились со своей участью и согласились выйти замуж за похитителей.

Римляне стали налаживать семейную жизнь, сабинянки, как и подобает хорошим женам, рожали детей и вели домашнее хозяйство.

Но сабиняне, лишившись дочерей и сестер, чувствовали себя оскорбленными. Сабинский царь Тит Таций собрал войско и пошел на римлян войной. Натиск сабинян был так мощен и стремителен, что римлянам пришлось отступить и укрыться за стенами Рима.

Римское войско возглавлял полководец Спирий Тарпей, у которого была дочь Тарпея. Однажды Тарпея увидела с городской стены сабинского царя Тита Тация. Девушка была поражена красотой и статью вражеского полководца и полюбила его так, что решила предать свой город.

В Риме праздновали годовщину его основания, и на этот день было объявлено перемирие. Тарпея, воспользовавшись возможностью выйти из города, отправилась во вражеский лагерь и передала Титу Тацию ключи от Рима.

Тит Таций счел поступок Тарпей неблаговидным и приказал ее казнить, но тем не менее воспользовался ее предательством — и сабиняне вошли в Рим.

Началось кровопролитное сражение. Сабинянки с ужасом наблюдали, как их мужья сражаются с их отцами и братьями, рыдали и заламывали руки. Но жена Ромула Герсилия воскликнула: «Не время предаваться отчаянию! Мы должны остановить кровопролитие!» Женщины распустили волосы в знак скорби и, взяв на руки маленьких детей, бросились между сражающимися.

Плутарх писал: «Со всех сторон появились бежавшие с криком и воплями, через оружие и трупы к своим мужьям и отцам, точно исступленные, похищенные дочери сабинцев, (…) они называли самыми нежными именами то сабинцев, то римлян». Сабинянки кричали: «Остановитесь! Лучше обратите свой гнев против нас, ибо мы — причина раздора!» Противники растерялись — и опустили оружие.

А женщины уже приветствовали своих отцов и братьев, протягивали им детей, сабиняне брали на руки своих внуков и племянников.

Суровые римляне растрогались, видя всеобщую радость, и оба народа заключили между собой вечный мир.

После смерти Ромула на римском престоле сменилось шесть царей. Этот древнейший период истории Рима, по традиции, называют «царским», хотя большинство историков считают и самих царей, и рассказы об их царствовании легендами, лишь в какой-то степени отражающими реальные процессы формирования Римского государства.

Третьим царем после Ромула был Тулл Гостилий. Ему приписывается подчинение Риму древней Альба-Лонги.

Правители Альба-Лонги ревниво следили за возвышением Рима, а римляне, сознавая собственную силу и веря в славное будущее своего города, с пренебрежением относились к старой столице. Между обоими городами с переменным успехом шла длительная война за главенство в италийских землях.

Наконец Тулл Гостилий и царь Альба-Лонги, имени которого легенда не называет, решили покончить с войной, устроив поединок между лучшими воинами Рима и Альба-Лонги, и в зависимости от его исхода навсегда установить превосходство одного города перед другим.

Для участия в поединке римляне избрали троих братьев-близнецов из славного рода Горациев. Среди альбанцев им нашлись достойные противники — трое юношей из рода Куриациев. Они были ровесниками Горациев и тоже братьями-близнецами.

Горации и Куриации с детства знали друг друга, их связывали узы дружбы, сестра Горациев была невестой одного из Куриациев. Но Горации, как истинные римляне, повинуясь велению долга, отринули дружеские и родственные чувства и исполнились решимости отстоять славу Рима любой ценой.

Перед лицом обоих войск — римского и альбанского — противники сошлись на поле боя, трое против троих.

Тулл Гостилий и альбанский царь подали знак, и поединок начался. Горации и Куриации были равно сильны и отважны, но счастье склонялось на сторону альбанцев: двое братьев Горациев, пронзенные мечами, пали, и последний из них Ф.А. Бруни сражался один против троих. Альбанцы, уже уверенные в победе, ликовали, римляне в отчаянии ожидали, что вот-вот погибнет последний Гораций и Рим должен будет подчиниться Альба-Лонге.