Петр Люкимсон - Бизнес по-еврейски 3: евреи и деньги

30 июня 19 40 года в гетто Лодзи были выпущены банкноты достоинством в 50 пфеннигов, на которые обитатели гетто могли приобретать почтовые открытки. Спустя несколько недель в этом же гетто были выпущены банкноты достоинством в 1, 2, 5, 10, 20 и 50 марок. Обе серии были отпечатаны немецкими властями вне гетто, и на их лицевой стороне был помещен номинал банкноты, а на оборотной – рядом с номиналом – были помещены изображения маген-давида и меноры. (Рядом с подписью главы юденрата на этих банкнотах стояло предупреждение о том, что их подделка строго карается по закону. Ну, а какие законы правили бал в гетто, всем, увы, слишком хорошо известно.) В 1942 году в лодзинском гетто были выпущены даже свои монеты достоинством в 10 пфенингов – из алюминиево-магниевого сплава. В 1943 году к ним прибавились монеты в 5, 10 и 20 марок. На всех этих монетах помещено изображение маген-давида, год выпуска и легенда «гетто». С другой стороны монет указана их номинальная стоимость.

Но, пожалуй, самые уникальные «деньги Катастрофы» выпускались в гетто в Терезиенштадте, в котором был создан свой «банк гетто». Весной 1943 года для этого банка Пражским национальным банком были отпечатаны банкноты в 1, 2, 5, 10, 20, 50 и 100 крон. До наших дней дошло несколько серий терезиенштадских банкнот, отличающихся друг от друга по цвету. Однако на всех на них помещено изображение Моше (Моисея) со Скрижалями Завета и маген-давида, а также указание номинальной стоимости банкноты, дата ее выпуска (1 января 19 43 года), серийный номер и подпись старейшины юденрата.

На протяжении почти шести десятилетий истории Государства Израиль в нем не раз вспыхивали общественные скандалы, связанные с деньгами. Были скандалы вокруг взяток и коррупции в самых высших эшелонах власти, скандалы вокруг нарушения закона о финансировании партий (в центре последнего такого грандиозного скандала, повлекшего за собой судебный процесс, оказались премьер-министра Ариэль Шарон и его сыновья Гилад и Омри). Любой израильтянин без труда припомнит и другие эксцессы, связанные с деньгами и приковывавшие к себе внимание всего общества: падение биржи из-за спекулятивной игры руководителей израильских банков, крушение банка «Мисхари», ставшее следствием того, что его скромная служащая Эти Элон оплачивала миллионные проигрыши своего брата в казино за счет средств вкладчиков, и т. д. И все же трудно припомнить большие страсти, чем те, которые кипели в Израиле в 1952 и в 1999 годах: в первый раз вокруг получения репараций из Германии, а второй – вокруг компенсаций за лежащие в швейцарских банках деньги погибших в Катастрофе евреев.

Еще в 1948 году первый премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион потребовал от держав-победительниц выделить Израилю часть наследства фашистской Германии в размере 1,5 миллиардов долларов за разграбленное фашистами еврейское имущество. Державы-победительницы тогда не обратили внимания на это требование, но канцлер германии Конрад Аденауэр предложил Израилю «подарок» в размере 2,5 миллиона долларов. Бен-Гурион тогда отверг эту смехотворно малую в государственных масштабах сумму, но в 1952 году вновь вернулся к идее получения репарации от Германии и ознакомил с нею кнессет. После этого его выступления страсти в Израиле накалились до предела. Народ раскололся на два лагеря: на тех, кто считал, что следует принять немецкие деньги, и на тех, кто утверждал, что их нельзя принимать ни в коем случае, так как это будет означать моральную катастрофу еврейского народа. Никакие деньги, по мнению противников получения репараций, не могут искупить убийство шести миллионов евреев, а потому евреи не должны принимать деньги от убийц своих братьев и сестер. Предельно четко эту позицию сформулировал тогдашний лидер парламентской оппозиции Менахем Бегин в своем знаменитом выступлении на иерусалимской площади Цион: «Глава еврейского правительства, – сказал Бегин, – ради наживы намерен поехать торговать честью народа Израиля и совершать сделку, которая запятнает еврейский народ вечным пятном позора… Каждый немец – это нацист. Каждый немец – это убийца!».

На заседании в кнессете Бегин сравнил Бен-Гуриона с римским прокуратором, а немецкие деньги – со статуей свиньи, которую греки внесли в Иерусалимский Храм. После этого он добавил, что скорее сядет в бен-гурионовские застенки, чем позволит правительству вести переговоры с Германией. «Мы отдадим наши жизни! Мы оставим наши семьи, мы простимся с нашими детьми, но переговоров с Германией не будет!» – заявил Бегин. Дело дошло до того, что разъяренные противники получения репарации попытались атаковать кнессет, выбили стекла в его окнах и были жестоко разогнаны полицией. Опираясь на свою коалицию, Бен-Гурион провел нужное ему решение и 10 сентября 19 52 года Израиль и ФРГ подписали соглашение, согласно которому последняя брала на себя обязательство выплатить Израилю 3 миллиарда марок (741 мил-лион долларов) в виде товаров и услуг в рассрочку на 112 лет. Еще 450 миллионов марок Германия должна была выплатить в виде единоразовой компенсации евреям за принудительный труд и потерю здоровья в гетто и концлагерях. Кроме этого, было достигнуто соглашение о выплате евреям-жертвам Катастрофы ежемесячной денежной пенсии из Германии.

Большинство историков оценивают сегодня поведение Бегина в те дни как «политическую демагогию», а решение Бен-Гуриона – как образец государственной мудрости: он сумел достать для страны деньги как раз в тот момент, когда она находилась на грани экономической катастрофы. Однако не стоит забывать, что Германия расплачивалась в основном не деньгами, а морскими судами, электрооборудованием и, в числе прочего, подержанными паровозами – теми самыми паровозами, которые везли евреев в Освенцим! И потому, несмотря на несомненную экономическую и денежную выгоду, моральная сторона сделки с Германией все равно выглядит сомнительно. Не говоря уже о том, что она позволила антисемитам во всем мире заговорить о том, что за деньги евреи готовы продать любые принципы.

С новой силой эти разговоры вспыхнули в конце 90-х годов, когда Израиль по инициативе депутата кнессета Авраама Гиршзона потребовал от швейцарских банков предать гласности сведения о хранящихся в них счетах евреев, погибших в годы Катастрофы, и передать накопившиеся на этих счетах суммы их наследникам.

В принципе, о том, что сотни тысяч евреев до Второй мировой войны держали свои сбережения в считавшихся самыми надежными швейцарских банках, было известно всегда – иногда там хранились деньги нескольких поколений той и иной еврейской семьи. Понятно, что те евреи, которые сгорели в огне катастрофы, за своими вкладами не явились и – за малым исключением – не успели передать данные о своих банковских счетах своим детям или каким-либо другим наследникам. Кроме того, в швейцарские банки нацисты нередко свозили награбленное у евреев имущество, которое тоже относительно легко было идентифицировать. Как уже было сказано выше, Бен-Гурион оценивал общую стоимость потерянного евреями во Второй мировой войне имущества в 1,5 миллиардов долларов – и это по ценам 1948 года! В ценах конца 90-х годов эта сумма становилась как минимум в 15 раз больше. Но ведь речь шла о деньгах, которые все это время лежали в банках, – и значит, на них набегали проценты. А на эти проценты – новые проценты. И, таким образом, выходило, что швейцарские банки должны евреям такую сумму, что если они выплатят ее, то для многих из них, давно уже считавших эти деньги своими, это обернется крахом.