Петр Люкимсон - Бизнес по-еврейски 3: евреи и деньги

Евреи остаются верны этой заповеди и в наши дни. В Государстве Израиль она выполняется как на государственном, общенациональном уровне (достаточно вспомнить, что Израиль пообещал 10 миллионов долларов вознаграждения только за предоставление достоверной информации о судьбе попавшего в плен к ливанцам израильского летчика Рона Арада), так и на уровне частной инициативы. Например, когда палестинские террористы, проникнув на территорию Израиля из Газы, захватили в плен солдата Гилада Шалита, пожелавший остаться неизвестным крупный еврейский бизнесмен предложил заплатить в обмен на освобождение Шалита выкуп в размере 50 миллионов долларов. Не думаю, что эти 50 миллионов были у него лишними и оттягивали карман, – просто этот еврей считал необходимым сделать то, что положено сделать еврею…

В своей замечательной повести «Далекие годы» Константин Паустовский вспоминает, как в молодости он сидел в одесском трактире с Эдуардом Багрицким, когда туда вошел нищий и начал требовать – именно требовать! – подаяния у обедавших в этом заведении людей. Паустовский был уверен, что нет никого наглее одесских нищих, но, думается, в данном случае он ошибался. Подобным образом еврейские нищие нередко вели себя и в других городах и местечках Российской империи, где евреи составляли более-менее значительную часть населения. И так же, как в Одессе, в этих городах и местечках никто не возмущался этой наглостью попрошаек – напротив, евреи почему-то немедленно смущались, спешили вытащить из карманов деньги и протянуть подаяние. При этом никто из них не рассматривал эти деньги как «милостыню» – нет, они подавали «цдоку», или, если употреблять современное ивритское звучание этого слова, – «цдаку». Причем разница между понятиями «милостыня» и «цдака» в иудаизме поистине огромна, и для того чтобы уяснить ее, необходимо хотя бы поверхностно быть знакомым с еврейской философией и мистикой.

Начнем с того, что само слово «цдака», которое обычно переводится на русский язык как «милостыня», ничего общего с этим понятием не имеет.

Милостыня – это акт милосердия, проявление жалости и сострадания подающего к человеку, оказавшемуся в тяжелом положении. Само милосердие обозначается на иврите другим словом – «хесед» – и, естественно, считается весьма положительным качеством. Именно оно, согласно Торе, в значительной степени отличало праотца еврейского народа Авраама от всех остальных людей его эпохи. Однако в основе слова «цдака» лежит слово «цедек», означающее в буквальном переводе «правда, справедливость».

Сотворив этот мир, Всевышний, утверждали еврейские мудрецы, намеренно вывел его из равновесия, наделив людей разными умственными способностями, разной степенью удачливости и разными доходами. Таким образом Он, предоставив им полную свободу выбора, открыл для них различные пути к духовному и нравственному совершенству. И один из главных таких путей лежит через «цдаку» – передачу части данного человеку Творцом материального богатства нуждающемуся ближнему с целью восстановить намеренно нарушенную Им справедливость в этом мире, привести его в состояние равновесия и гармонии.

«Еврейская мысль, – писал в своих комментариях к Торе рав Ш.-Р. Гирш, – рассматривает задачу творения добра как цдака (буквально: справедливость), как долг в самом высоком смысле слова… Тот, кто не помогает бедным со всей своей энергией, совершает грех и несет тяжкую ношу вины перед Богом… Этот подход делает творение добра независимым от порывов сострадания, которые могут меняться с настроением дающего, и рассматривает его как безусловную обязанность, освобождая одновременно принимающего помощь от давящего чувства унижения. В иудаизме еврейский бедняк не получает милостыню, доброхотный дар дающего. Всматриваясь своим глубоким видением в закон о “маасер они” (десятине бедных), наши мудрецы определили размер обязательной цдаки в одну десятую. Такая сумма должна отделяться на благотворительность от каждого впервые приобретенного капитала и от годового дохода с основного капитала. Таким способом каждого еврея побуждают рассматривать себя как администратора благотворительного фонда – большого или малого, – вверенного его попечению и посвященного Богу, так что он должен радоваться каждой возможности обратить на добрые дела эти средства, которые уже не принадлежат ему, а доверены для достойного расходования».

Анализируя далее слова Торы, рав Гирш убедительно показывает, что она предусматривает как общественную, так и индивидуальную ответственность каждого человека за судьбу бедняка и обеспечение его первичных потребностей. Он же указывает, что перераспределение имеющихся в обществе материальных благ путем цдаки, то есть обязательных пожертвований, является единственным способом создания подлинно справедливого общества. Общество, строящееся исключительно на принципе «равных возможностей», писал рав Гирш, таковым на самом деле никогда не является. И не только потому, что все люди рождаются на свет разными, но и потому, что по-разному складываются их судьбы. Для обоснования этой мысли он приводит весьма любопытный пример. Допустим, два брата, объяснял рав Гирш, обладающие равными интеллектуальными способностями, покидают отчий дом с одинаковым капиталом – равными материальными ресурсами, однако у одного брата появляется большая семья, а у другого есть только один ребенок – и это уже создает неравенство в их экономическом положении. А если к тому же первого брата – главу большой семьи – начнут осаждать болезни и прочие несчастья, то его дети, вероятно, окажутся в страшной нужде, в то время как дети другого брата будут процветать.

«По природе вещей такие ситуации повсеместно должны возникать на земле, – продолжает рав Гирш. – Однако вы не должны позволять им возникать в вашей стране (здесь рав Гирш, по сути дела, цитирует Тору – П. Л.). В “вашей стране”, в стране Божественного закона и Божественного провидения… Закон должен помочь выравниванию этого естественного неравенства. Каждый менее удачливый брат должен найти брата в своем более состоятельном родственнике; в этой стране каждый бедный и нуждающийся принадлежит вам, то есть обществу».

Понятие о благотворительности – «цдаке», таким образом, повторю, нисколько не противоречит понятию о милосердии, определяемом словом «хесед». Нет, скорее эти два различных понятия дополняют другу друга, сосуществуют и даже могут порой тесно переплетаться друг с другом. Не случайно в молитве на Рош ха-шана и Йом-Кипур, когда, согласно еврейской традиции, определяется судьба всего мира и каждого отдельного еврея на следующий год, евреи, обращаясь к Всевышнему, говорят: «таасэ иману цдака вэ-хесед» – «сотвори с нами по справедливости и милосердию твоему», то есть, если даже в силу каких-то причин мы лишились права на цдаку с Твоей стороны (а такое возможно, и мы еще поговорим о тех случаях, когда еврейская традиция запрещает помогать даже еврею), подай нам просто милостыню из сострадания к нам.