Петр Люкимсон - Еврейская диетология, или Расшифрованный кашрут

При всем своем преклонении перед Рамбамом, автор не может не признать очевидную натянутость этой мысли.

И тем не менее его точка зрения получила в Средние века весьма широкое распространение в еврейском мире. Целый ряд раввинистических авторитетов рассуждали в своих трудах о том, что, давая указания о разрешенной и запрещенной пище, Бог заботился о том, чтобы у евреев было здоровое тело, так как без этого они не смогли бы полноценно выполнять свое главное жизненное предназначение – изучать Тору – и таким образом развивать свою душу, поднимая ее на новые духовные ступени. Некоторые из них высказывали в своих книгах мысль о том, что по мере развития человечества, овладения им все новыми и новыми знаниями в различных областях науки людям будет постепенно открываться рациональный смысл заповедей о кашруте.

В написанной вскоре после Рамбама «Сефер ха-Хинух» («Книге просвещения») ее автор исходит из того, что Тора несет в себе высшую, Божественную мудрость, которая будет открываться людям постепенно. Согласно этой логике, объяснять собравшимся три с половиной тысячи лет назад у горы Синай евреям, почему все то же свиное мясо вредно для здоровья, было бессмысленно: они не владели самыми элементарными сведениями об устройстве человеческого организма. Поэтому Бог и сформулировал данный запрет в виде категорической заповеди, которую надо исполнять, даже если ее смысл совершенно неясен. Однако уже средневековый человек был в состоянии понять, что свиное мясо дурно влияет на сердечно-сосудистую систему, затрудняет работу желудка и т. д. В ХХ веке стал известен сам механизм такого влияния, однако, к примеру, запрет на употребление в пищу устриц и кальмаров до сих пор выглядит необоснованным – его следует просто придерживаться – и точка! Но кто сказал, что в следующем веке этому запрету не будет дано какое-то вполне конкретное медицинское объяснение? Скажем, выяснится, что злоупотребление «дарами моря» вызывает определенные виды рака?

Однако уже тогда эта «медицинская теория» объяснения смысла кашрута вызвала резкую критику со стороны выдающихся знатоков Торы. Одним из первых в бой против Рамбама и его сторонников бросился автор гениального трактата «Жертвоприношение Ицхака», решивший остаться анонимным. Переняв у Рамбама его язвительность, автор этой книги замечает, что просто смешно и одновременно страшно подумать, что Тора является чем-то вроде написанного Богом медицинского трактата для невежд, – а именно это и следует из «медицинской теории»! И уже после этого выпада он приступает к выдвижению своих аргументов. Главный из них заключается в том, что от любого заболевания рано или поздно находится лекарство. Представим, что Господь дал евреям диетарные законы для того, чтобы они не болели теми или иными болезнями. Но вот от этих болезней найдено снадобье, и следовательно, соблюдать эти заповеди больше не нужно – в крайнем случае, если заболеешь, тебя вылечат.

Но сама эта мысль вступает в резкое противоречие с базисным принципом иудаизма о вечности Торы и необходимости соблюдать все ее заповеди всюду и во все времена. Принцип этот, кстати, был включен тем же Рамбамом в 13 основных символов веры иудаизма, и, таким образом, выходило, что Рамбам сам себе противоречит. Далее автор «Жертвоприношения Ицхака» выдвигает еще один – неоспоримый и убийственный – довод против этого тезиса Рамбама:

«Несмотря на то, что неевреи, не опасаясь, принимают в пищу свинину и мясо прочих нечистых животных, птиц и рыб, они, как мы видим, чувствуют себя здоровыми и бодрыми и не испытывают физических страданий».

Полную солидарность с этими аргументами выразил в своих комментариях к Торе великий Абраванель. [20]Разбирая отрывок книги «Левит», посвященный запрещенным в пищу видам животных, Абраванель резонно замечает, что на свете есть немало ядовитых растений, способных вызвать у человека тяжелое заболевание или даже привести его к смерти, однако Тора нигде, ни одним словом не запрещает принимать их в пищу. «Все это доказывает, что Небесный Закон был дан не для того, чтобы врачевать телесные недуги или способствовать оздоровлению организма», – приходит к выводу Абраванель.

Другой великий еврейский философ – Рамбан [21]– выражает полную солидарность с Абраванелем и автором книги «Жертвоприношение Ицхака».

Конечно, писал он, Всевышний настолько благ и Ему настолько открыт все тайны созданной Им Вселенной, что невозможно предположить, что какая-то из данных Им заповедей может причинить тот или иной вред организму, – все Его заповеди могут идти только на пользу человеку. Но дело тут совсем не в пользе для физического тела, а в чем-то другом. Но вот в чем?!

И вот тут мы наконец подходим к «чисто еврейским» попыткам объяснить смысл заповеди о кашруте. «Чисто еврейским», то есть основывающимся на фундаментальных принципах и понятиях самого иудаизма.

Одним из самых известных таких объяснений является знаменитая версия Рамбана и Абраванеля о том, что некошерная пища в первую очередь отрицательно влияет не на тело, а на душу еврея.

Так, комментируя фразу Торы «А из птиц вот этих вы должны гнушаться…», Рамбан обращает внимание на то, что практически все запрещенные виды птиц являются хищниками или пожирателями падали, и считает, что это – далеко не случайно.

«Любая хищная птица, – пишет он, – является нечистой, и Тора отвергает ее, поскольку ее плоть пробуждает в человеке кровожадность. И эта кровожадность передается сердцу… таким образом, хищные птицы запрещены потому, что их мясо является причиной кровожадности в человеке. Возможно, этим объясняется и то, почему запрещены хищные животные, ибо среди жвачных парнокопытных нет плотоядных, а все остальные являются хищниками…»

Рамбану вторит Абраванель:

«Все это доказывает, что Тора, данная нам с Небес, не предлагает методов оздоровления тела, но преследует лишь цели, направленные на совершенствование духовного здоровья и поиск средств врачевания души. Как следствие, она запретила в пищу те существа, мясо которых является „мерзостью“, и употребление которого способно искалечить психику и интеллект, порождает в человеческом характере тупость, пагубно влияет на душевные побуждения, делает его испорченным, преисполненным скверной существом, извращает мысли и поступки, гонит прочь дух святости и чистоты. Об этом восклицал Давид: „И дух святой Твой не отнимай от меня!“ (Псалмы, 51:13). И сказано: „Сердце чистое сотвори для меня, Боже, и дух твердый обнови внутри меня!“ (Псалмы, 51:12). Поэтому сказал святой, да будет благословен Он: „Не оскверняйте душ ваших никаким пресмыкающимся…“ (Левит, 11:43). Писание не называет их „вредными“ или „ядовитыми“, но „нечистыми“ и „мерзкими“, подчеркивая тем самым духовный, а не физиологический аспект запрета…»