Петр Люкимсон - Еврейская диетология, или Расшифрованный кашрут

В ХХ веке ни внешне, по языку, ни образом жизни сохранившаяся горстка китайских евреев ничем не отличалась от своих соседей-китайцев. За исключением разве что одного: все члены небольшой еврейской общины Китая считали столь любимую жителями этой страны свинину, а также еще ряд продуктов запретной для себя пищей, и именно этот запрет и делал их отдельной общиной, отделенной невидимой прозрачной стеной от «настоящих китайцев». При этом сами члены этой общины уже не могли толком объяснить, почему они придерживаются этих запретов, и утверждали, что они просто передаются в их семьях из поколения в поколение и, видимо, связаны с какими-то моральными понятиями.

История и в самом деле свидетельствует, что соблюдение кашрута, субботы и особых законов сексуальной жизни являлось теми тремя столпами, упрямое следование которым помогало евреям во все времена и во всех странах мира сохранять свою религию и национальное самосознание. И наоборот – именно с отказа от соблюдения кашрута и субботы начиналось, как правило, отречение еврея от всего, что связывало его с еврейским миром, а затем, по сути дела, и от собственного народа. Таким образом, вопрос о соблюдении или несоблюдении законов Торы о разрешенной и запрещенной пище нередко становился для евреев вопросом выживания их как нации и, так или иначе, оказался связанным со всей еврейской историей.

Мидраши и другие ранние еврейские источники утверждают, что Всевышний открыл основные законы кашрута еще праотцу Аврааму, и потому евреи придерживались некоторых из них (например, запрета на употребление в пищу свинины, запрета на смешение мясной и молочной пищи, а также кошерного способа забоя скота) задолго до получения Торы. Это отчетливо видно в рассказе книги «Бытие» о пире, который Иосиф устроил для братьев во время их второго прихода в Египет прежде, чем открыться им, кто он такой:

«И умыл лицо свое, и вышел, и сдержался, и сказал: «И подали ему особо, и им (братьям Йосефа – П. Л.) особо, а египтянам, евшим с ними, – особо, ибо не могут египтяне есть с евреями…» («Бытие», 43:31–32).

Комментаторы отмечают, что такой порядок подачи блюд был обусловлен тем, что и братья Иосифа, и он сам во все годы своего пребывания в Египте продолжал соблюдать кашрут. Это резко отличало его рацион от египтян, и они привыкли к тому, что правителю Египта на всех пирах и приемах пищу подают отдельно от них. Вместе с тем Иосиф, который, конечно же, вполне мог есть вместе с братьями, не захотел этого делать, так как не желал открываться им раньше времени и вызывать у них какие-либо подозрения по поводу его происхождения.

Это же резкое отличие рациона евреев и египтян (которые, согласно еврейским религиозным источникам, были в массе своей вегетарианцами, так как считали коров и овец священными и не подлежащими употреблению в пищу животными) Иосиф использует затем в качестве предлога для того, чтобы поселить своих родственников в дальнем и малозаселенном уголке страны и таким образом избежать их ассимиляции с египтянами, пусть даже и возбудив у последних брезгливое отношение к мясоедам-евреям:

«И сказал Йосеф братьям своим и дому отца своего: „Взойду и сообщу фараону, и скажу ему: братья мои и дом отца моего, бывшие в стране Кнаан, пришли ко мне. А эти люди – пастухи овец, ибо были скотоводами, и мелкий, и крупный скот свой, и все свое привели они. И будет, если позовет вас фараон, скажет: „Какие занятия ваши?“, то скажите: «Скотоводами были рабы твои от юности нашей и доныне, как мы, так и отцы наши, дабы вы остались жить в стране Гошен, ибо отвращение для египтян всякий пастух овец“ (Бытие, 46:30).

Как видно, уже на этой, по сути дела, самой первой стадии зарождения евреев как народа кашрут, их особые диетарные законы играют роль одного из важнейших барьеров, призванных защитить еврейский народ от смешения со своими куда более многочисленными соседями и помочь ему сохранить себя на протяжении всей последующей истории человеческой цивилизации.

Неукоснительное следование законам Торы о запрещенной и разрешенной пище мы встречаем и на тех страницах «Ветхого Завета», которые повествуют об исходе евреев из Египта, [25]странствиях по пустыне, завоевании Ханаана и эпохе судей и царей.

Но первое серьезное испытание на верность этим законам Творца выпало евреям после того, как Навуходоносор разгромил Иудею и увел значительную часть ее населения в вавилонское изгнание. Чрезвычайно показательна в этом смысле история пророка Даниила, оказавшегося в Вавилоне ребенком вместе с другими еврейскими мальчиками из знатных семей, отправленных на воспитание в родовое имение царя, где, подобно другим потомкам аристократов, они должны были забыть о своем происхождении, овладеть языком и всеми знаниями, накопленными вавилонянами, чтобы затем составить интеллектуальную элиту создаваемой Навуходоносором империи. Чтобы заставить еврейских детей окончательно забыть о своем прошлом, во дворце старший придворный дает им новые, вавилонские имена:

«И назвал их старший придворный другими именами. И назвал Даниэля Бейлтшацаром, а Хананью – Шадрахом, а Мишаэйла – Мэйшахом, а Азарью – Авэйдом Нэго…» (Даниил, 1:7).

Стоит заметить, что этой истории было суждено еще не раз повториться в грядущих столетиях – и при дворцах различных владык, и в армиях различных государств еврейских детей не раз пытались превратить в «манкуртов», и начинались все эти попытки именно с изменения их имен. Но зачастую планы ассимиляторов проваливались именно потому, что обучение Торе и знакомство с еврейской традицией, в том числе и с заповедями кашрута, начиналось в еврейских семьях в самом раннем возрасте, и затем уже сами эти заповеди не давали еврейскому ребенку забыть о своей принадлежности к избранному народу. Именно это и произошло с Даниилом, который, оказавшись вместе со своими сверстниками-евреями в чужом окружении, решил во что бы то ни стало избежать употребления запрещенной евреям пищи:

«И решил Даниэль в сердце своем не оскверняться пищей царской и вином из напитков его, и просил он старшего из придворных, чтобы позволил он ему не оскверняться. И дал Бог Даниэлю благоволение и милосердие старшего из придворных. И сказал старший из придворных Даниэлю: „Боюсь я господина моего, царя, который сам назначил вам пищу и питье, потому что если он увидит, что ваши лица хуже, чем у мальчиков-сверстников ваших, то я отвечу головой перед царем“. И сказал Даниэль подающему пищу, которого старший из придворных назначил Даниэлю, Хананье, Мишаэйлу и Азарье: „Испытай, прошу тебя, рабов твоих дней десять – пусть дают нам овощи в пищу и воду для питья. И ты сравнишь вид наш с видом тех мальчиков, которые едят царскую пищу, и поступишь с рабами твоими в соответствии с тем, что увидишь“. И послушал он их в этом, и испытывал их десять дней. А по истечении десяти дней выглядели они лучше, и телом были здоровее, чем все те мальчики, что ели пищу царскую. И стал подающий пищу уносить их еду и вино для питья и давал им овощи. И этим четырем мальчикам дал Господь знание и понимание всех книг и мудрости…