Петр Люкимсон - Еврейская диетология, или Расшифрованный кашрут

И все же по личному опыту автор может сказать, что в самой трудной ситуации вы оказываетесь тогда, когда вас с супругой пригласили в некошерный ресторан, а вам некуда деть маленького ребенка. Объяснить малышу, что в этом ресторане евреям кушать нельзя, или то, что можно (скажем, та же чрезвычайно костлявая рыба), – это совсем не для него, как вы догадываетесь, очень и очень непросто…

Поэтому даже если вы сами не соблюдаете еврейские традиции, но хотите пригласить религиозного еврея в ресторан или в кафе, пожалуйста, постарайтесь сделать так, чтобы этот ресторан или кафе были кошерными. В противном случае еврей откликнется на ваше приглашение лишь из вежливости, но удовольствия от вечера точно не получит. Ну, а чем кончилась сказка про Лису и Журавля, думается, никому напоминать не надо.

Стюарды и стюардессы российских, немецких, французских и прочих авиакомпаний хорошо знают, что во время обеда на линиях, на которых летят израильтяне, их ждут большие неприятности: многие из пассажиров вдруг вспомнят, что они – евреи, и потребуют кошерную пищу. А когда выяснится, что взять ее негде, устроят грандиозный скандал и в лучшем случае обвинят авиакомпанию и ее сотрудников в плохом сервисе, а в худшем – и в антисемитизме.

Но это – как раз тот самый случай, когда такие обвинения совершенно неуместны. Дело в том, что в большинстве компаний учитывают то обстоятельство, что в самолете могут находиться евреи, и, по крайней мере, на самолете, вылетающем из Израиля, могут заказать для них кошерную пищу. Но только в том случае, если евреи их об этом попросят – то есть, заказывая билеты, укажут, что они едят только кошерную пищу. Если такого указания дано не было, пассажиру-еврею остается пенять только на себя: исключительно кошерная пища выдается только на самолетах израильских авиакомпаний «Эль-Аль» и «Исраэйр», да и там, если пассажир ест пищу с маркировкой не просто «кошер», а «кошер ле-меадрин», ему надо сообщить об этом заранее.

В любом случае, когда еврей отправляется в более-менее длительное путешествие – на самолете ли, на поезде или в автобусе, ему следует проверить, сможет ли он найти в дороге кошерное питание, и если нет, взять кошерную пищу с собой.

Пожалуй, трудно придумать что-нибудь более тяжелое, чем жизнь соблюдающего традиции еврейского студента в одном общежитии с неевреями. Понятно, что ему никогда не удастся убедить своих товарищей в соблюдении каких-то правил при расстановке продуктов в холодильнике. Понятно, что приготовленная им для себя кошерная посуда вновь и вновь будет оказываться «трефной», потому что всегда найдется некто, кто захочет именно в его тарелке разогреть в микроволновой печи свиную сардельку…

Но и, помимо этого, еврейского студента поджидает в общежитии масса казусов, совершенно не зависящих от людей. Например, он поставил свою кастрюльку с куриным бульоном на плиту разогреваться, и в это самое время его товарищ поставил на соседнюю конфорку кастрюлю со столь любимыми им копчеными свиными ребрышками, на что он имеет полное право. Однако если, закипев, вода из кастрюли с ребрышками брызнет на кастрюлю с бульоном, то последняя вместе со всем ее содержимым мгновенно станет «трефной».

Именно поэтому, а вовсе не из-за еврейского высокомерия, как это часто принято объяснять, еврейские студенты предпочитают либо снимать квартиру, либо селиться в созданных той или иной еврейской организацией специальных общежитиях для евреев.

Любопытно, что в последних нередко оказываются и студенты-евреи или родственники евреев, незнакомые с еврейскими традициями и не понимающие, что попали не просто в общежитие для евреев, а в общежитие для евреев, соблюдающих еврейские традиции. И когда их выгоняют из этого заведения за то, что они, например, запекли в печке поросенка, фаршированного гречневой кашей, такие студенты страшно обижаются и начинают на чем свет стоит честить «еврейских религиозных фанатиков». Хотя они прекрасно знакомы с поговоркой о том, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят, но при этом почему-то убеждены, что раз у евреев нет монастырей, то они не имеют права и на свой устав…

Само собой, все зависит от того, в какой именно армии служит еврей. К примеру, в ЦАХАЛе – Армии Обороны Израиля – вся еда официально считается кошерной, и за соблюдением кашрута во время приготовления пищи там должны следить специальные наблюдатели из армейского раввината. Однако так как значительную часть солдат ЦАХАЛа составляют светские евреи, и именно они чаще всего и становятся поварами на армейских кухнях, то и кашрут на них соблюдается очень условно: готовя мясное блюдо, повар вполне может позволить себе отведать кофе с молоком; раздатчики посуды постоянно путают мясную посуду с молочной и т. д.

Весьма нестрогое соблюдение в израильской армии законов кашрута является одной из причин, по которой еврейские ортодоксы отказываются проходить срочную службу в рядах ЦАХАЛа. Те же из них, кто все же призывается в армию, зачастую там откровенно голодают, так как не хотят есть вместе с остальными солдатами.

В отличие от ультраортодоксов, последователи течения религиозного сионизма считают для себя службу в армии обязательной, но и они не раз выражали свое возмущение тем пренебрежением, с которым армейские повара относятся к требованиям иудаизма, и в некоторых частях ЦАХАЛа дело в связи с этим доходило до объявления массовых голодовок. В связи с этим было решено объединять религиозных солдат в отдельные подразделения, а на базах, где они служат, соблюдать законы кашрута более тщательно.

С тем же уважением к еврейским диетарным законам относятся и в армии США. И здесь солдат-евреев стараются объединять в специальные подразделения и готовить для них армейскую пищу. Сухой паек американской армии делится на две модификации – кошерную и некошерную. В дни еврейского праздника Песах американские солдаты-евреи всенепременно получают мацу, а в первый день этого праздника для них обязательно проводится пасхальный седер. И эта традиция не была нарушена даже для тех подразделений, которые в дни войны в Ираке и в Афганистане находились на территории этих стран.

Впрочем, ничего особенного в этом нет – в тель-авивском Музее истории диаспоры автору этих строк довелось видеть фотоснимки, запечатлевшие пасхальные седеры, проводившиеся в 20-30-е годы ХX века в армиях Латвии и Польши, где евреи составляли заметную часть личного состава. В годы Первой мировой войны такие же седеры устраивались для евреев и в российской армии. К сожалению, о том, как обстоит дело с возможностью соблюдения кашрута для солдата-еврея, служащего в современной российской армии, автору этих строк ничего не известно.