Игорь Мусский - 100 великих зарубежных фильмов

Работа над «Касабланкой» начиналась в нервозной обстановке. Продюсер Хол Уоллис ожесточённо спорил с Эпстайнами и Говардом Кохом. В свою очередь Майкл Кёртиц что-то доказывал Уоллису. В сценарий постоянно вносились изменения.

Участники съёмок вспоминают, что Майкл Кёртиц по съёмочной площадке не ходил, а носился, словно за ним кто-то гнался… Выходец из Европы, он говорил с таким жутким акцентом, что актёры не всегда понимали, что ему нужно. Но как профессионал он произвёл на всех сильное впечатление. Постановочные возможности у киногруппы были очень скромными, однако хитроумный Кёртиц находил выход из самых затруднительных положений.

На «Касабланке» собралась замечательная актёрская группа. Но из-за постоянных переделок сценария все находились в невероятном напряжении. Кёртицу по-прежнему не нравились многие сцены, диалоги звучали неубедительно.

На съёмках царила импровизация. Актёрам вручался текст, и они пытались оживить его. Никто не знал, как будут развиваться события в фильме дальше, чем он закончится. По утрам все задавались вопросом: «Кто же мы всё-таки? Что мы здесь делаем?» У Кёртица ответ был один: «Ничего пока сказать не могу, давайте пройдём сегодня эту сцену, а завтра посмотрим, что к чему».

Богарт был чертовски зол на всех и вся. Бергман же хотела знать, в кого же влюблена её героиня: в Пола Хенрайда или Хэмфри Богарта? Ей отвечали: «Мы это и сами ещё не знаем. Пока просто играй что-то среднее». По словам актрисы, она не отваживалась смотреть с любовью на Богарта, иначе пришлось бы игнорировать Хенрайда.

Кстати, во время съёмок между Бергман и её партнёрами установились хорошие рабочие отношения, никакой романтики. «В „Касабланке“, — говорила Ингрид, — я поцеловала Богарта, но по-настоящему я его не знала. Он вышел из гримёрной, сыграл сцену и снова исчез. Всё было очень странно и сдержанно».

Потом ей стало известно, что жена Богарта. эксцентричная актриса, ревновала его и постоянно угрожала Хэмфри физической расправой, если он сблизится с партнёршей по фильму. Богарт, воплощавший на экране образ независимого, уверенного в себе мужчины, не смел перечить жене.

Наконец добрались до романтического финала. Точнее двух финалов. Подчиняясь указаниям Кёртица, Уоллиса и Джека Уорнера, сценаристы приготовили вариант, в котором Ильза остаётся с Риком. Но была и другая версия финала: Рик жертвует своей любовью ради Ильзы и убеждает её идти вместе с мужем бороться за свободу. Решили отснять оба варианта.

Всем понравился второй финал, он и вошёл в фильм. Ильза прощается на аэродроме с Риком и улетает с Виктором. А Рик вместе с Луи скрываются в тумане под знаменитые слова: «Я думаю, Луи, это начало прекрасной дружбы». Заключительная фраза, придуманная Холом Уоллисом, решила всё. Первый вариант финала решили не снимать.

Съёмки «Касабланки» закончились в августе 1942 года. И тут совершенно неожиданно композитор Макс Стайнер потребовал убрать свою песню «Как бежит время». Но для этого надо было переснимать все сцены, в которых звучала мелодия, служившая как бы связующим звеном между Риком и Ильзой. А если учесть, что Ингрид Бергман уже была занята в другой картине, то просьба композитора оказалась просто неосуществимой. К счастью, песня «Как бежит время» в фильме осталась.

«Касабланку» зрители полюбили сразу. Ошеломляющему успеху фильма в определённой степени способствовало историческое событие: 8 ноября 1942 года войска союзников высадились именно в Касабланке. Джека Уорнера буквально осадили толпы прокатчиков, требуя быстрее выпускать фильм на экраны кинотеатров Нью-Йорка. Сразу же после премьеры, на которую были раскуплены все билеты, было решено, учитывая огромный зрительский интерес, увеличить количество сеансов. Отчёты в газетах носили восторженный характер.

Когда в январе 1943 года президент Рузвельт возвратился с конференции в Касабланке, успех картины был уже предопределён. В феврале её показывали в двухстах американских кинотеатрах. Среди поклонников оказался и сам президент Рузвельт, заказавший копию для гостей, приглашённых в его загородный дом на приём. Недоброжелатели обвиняли Уоллиса в том, что он «нажился на успехах военных». Ведь фильм только за первые месяцы проката принёс более четырёх миллионов долларов!

«Касабланка» претендовала на восемь наград Американской киноакадемии, в итоге получила три «Оскара» (за фильм, режиссуру и сценарий). Отметили также Ингрид Бергман. В её Ильзе страсть боролась с привязанностью, желание с преданностью, разум с сердцем. Когда Бергман поздравляли с прекрасным исполнением роли в «Касабланке», она только отшучивалась: «Да, это было очень необычное испытание. Позвольте мне сказать вам, что мы и сами толком не знали, что там происходило…»

«Касабланка» неоднократно выходила в повторный прокат в 1950-х и 1960-х годах, а в 1970-х была выпущена на видео (разошлось более миллиона кассет — беспрецедентный успех для старого фильма). В 1980-х годах с помощью компьютерных технологий кинематографисты Голливуда сделали цветную версию классической ленты.

«Касабланка» по праву входит в число лучших фильмов минувшего века.

В мире кино иногда происходят удивительные вещи: несколько патриотических британских фильмов военных лет снял итальянец, который приехал в Англию нищим эмигрантом и был арестован как «враждебный элемент», едва Италия вступила в войну. Этого человека звали Филиппо дель Гвидиче. Именно он продюсировал такие известные картины, как «Счастливая нация», «Путь вперёд», «Блаженный дух» и «Третий лишний». Особняком стоит лента «В котором мы служим», удостоенная специальной премии Академии искусств и провозглашённая в Нью-Йорке лучшим фильмом 1942 года. Успех этой картины укрепил репутацию дель Гвидиче, который уже вынашивал дерзкий замысел экранизации шекспировского «Генриха V».

Писатель и продюсер Даллас Бауэр свёл дель Гвидиче со знаменитым актёром Лоренсом Оливье, блистательным исполнителем шекспировских ролей. В 1938 году Бауэр приготовил для Би-би-си телесценарий по «Генриху V», но накануне войны английское телевидение прекратило работу. Возвратившись из армии, Бауэр стал инспектором по кино министерства информации и переписал свой сценарий для фильма. Но у министерства информации не было средств на полнометражную художественную картину. Единственное, что удалось Бауэру, — организовать в мае 1942 года пятнадцатиминутную радиопередачу под названием «В битву», где Оливье читал монологи Генриха V.