Бертиль Вагнер - 100 великих чудес природы

Это самое длинное дерево на земле (иногда оно достигает трехсот метров!) — в сущности, лиана. Тонкий ствол его весь усеян острыми шипами. Цепляясь ими за другие деревья, ротанговая пальма тянется вверх, к солнцу. Переплетая древесные ветви и стволы, она образует абсолютно непроходимые колючие заросли. Недаром индейцы именуют ее "канатом дьявола".

Животные — обитатели сельвы — не менее разнообразны, чем растения. Это и самый крупный зверь Амазонии — пугливый и осторожный тапир, и гигантская водосвинка-капибара — мировой чемпион среди грызунов. (Представьте себе добродушную «мышку» в два пуда весом!) Много здесь и обезьян, причем совсем непохожих на своих собратьев из Африки или Азии. Среди них и жутковатая уакири, или "мертвая голова", белая морда которой напоминает череп мертвеца, и паукообразные обезьяны, использующие хвост в качестве "пятой руки". Даже в зоопарке они протягивают за подачкой через решетку не лапу, а хвост. Живут здесь и крохотные игрунки, самые крупные из которых весят меньше ста граммов, и солидные капуцины, бросающиеся в глаза из-за необычного облика: шерсть на голове у них напоминает капюшон монаха. Но самые известные из всех здешних обезьян, конечно, ревуны. Их голоса, с которыми не сравниться даже рев льва или тигра, разносятся по окрестностям на пять километров!

По ветвям деревьев ловко пробирается главный враг обезьян и самый опасный хищный зверь Амазонии — ягуар. Он, кстати, единственный из кошачьих, кто половину жизни проводит в воде. Если не удалось ничем поживиться на суше, он охотно закусит рыбой, черепахой или капибарой, а то и молодым тапиром. Справляется ягуар и с небольшими крокодилами (зато большие, в свою очередь, не прочь закусить "водоплавающей кошкой").

Не столь грозен, как ягуар, но тоже опасен и красавец-оцелот. Эта полутораметровая кошка не боится нападать даже на двухметровых анаконд! А в декабре оцелоты по ночам устраивают брачные концерты, наподобие наших мартовских котов.

Самый же незаметный и малоподвижный зверь сельвы — это, разумеется, ленивец. Всю жизнь он проводит, вися спиной вниз на ветках деревьев и неторопливо поглощая листву вокруг себя. Чтобы не двигаться с места, он умудряется крутить головой даже не на 180, а на 270 градусов! Дышит этот флегматик лишь раз в восемь секунд. На суше, если уж доведется спуститься на землю, ленивец двигается со скоростью 20 сантиметров в минуту, как в замедленной киносъемке. "Проворный простак", как шутливо называют его бразильцы, — лакомая добыча и для ягуара, и для оцелота, и для удава, и даже для орла-гарпии. Спасает ленивца то, что в его шерсти заводятся… водоросли, окрашивающие его шкуру в защитный зеленоватый цвет. Из-за этого неподвижный ленивец почти не различим на ветке, и хищник часто не замечает его.

Под пологом ветвей в ночной темноте бесшумно проносятся летучие мыши-вампиры. Их мелкие тонкие зубы настолько остры, что укушенный во сне человек не чувствует боли и лишь, проснувшись утром, обнаруживает, что подушка вся в крови, а на шее крохотная ранка.

Из сотен видов птиц сельвы самые известные у нас, конечно, крошечные, величиной с пчелу, птички-колибри и огромные, до метра в длину, попугаи-ара. Их яркое оперение, так же как и сверкающие крылья многочисленных бабочек, оживляет однообразную зелень леса. А над кронами деревьев парит самый страшный пернатый хищник Амазонии — хохлатый тропический орел гарпия-обезьяноед. Мощные мышцы и пятисантиметровые когти делают гарпию настоящей грозой мелких обезьян и ленивцев.

В лесах бассейна Амазонки множество змей, в том числе ядовитых. Не случайно Бразилия стоит на первом месте в мире по числу людей, ежегодно погибающих от змеиных укусов. Но небольших удавов индейцы издавна приручают и держат в хижинах для защиты от грызунов и змей.

Поражает и повергает в ужас огромный паук-птицеед. Он питается неосторожными колибри, попавшими в его широченную, как рыболовная сеть, паутину. А индейские ребятишки, озорства ради, иногда накидывают на этого паука веревочную петлю и водят за собой по деревне, как собаку.

Но страшнее всего для обитателей сельвы не грозные хищники и ядовитые змеи и пауки, а маленькие муравьи-сакасайя. Они живут большими колониями под землей, но время от времени выходят оттуда огромными полчищами и смертоносной рекой движутся по лесу, уничтожая все живое на своем пути. Звери, птицы, змеи и лягушки — все в панике спасаются от миллионной беспощадной армии: ведь от бесчисленных рыжих «крестоносцев» пощады не будет ни ягуару, ни анаконде! Был случай, когда на пути колонны муравьев оказался лагерь зоологов в джунглях. Люди успели спастись, но запертый в клетке тапир был обглодан насекомыми заживо, так что остался только скелет.

И все же Амазонию не стоит считать только местом кошмаров. Бассейн Амазонки — крупнейший массив влажных тропических лесов на Земле, основной поставщик кислорода в нашу атмосферу. И не зря этот край именуют "зелеными легкими планеты". А богатства его растительного и животного мира — бесценное сокровище, подаренное нам природой. Увы, человек все активнее наступает на сельву, прокладывая дороги, вырубая леса, уничтожая зверей и птиц. Масштабы этого наступления впечатляют. Каждый час сельва лишается четырех квадратных километров своего зеленого одеяния. Если так будет продолжаться, в XXI веке мы, вслед за исчезающими на глазах джунглями Конго, лишимся и лесов Амазонии.

И это станет непоправимой утратой для человечества.

Шестнадцать крупных островов и полсотни мелких раскинулись живописной группой у экватора в тысяче километров от берегов Южной Америки.

Острова эти — вулканического происхождения. И в наши дни их нередко сотрясают подземные толчки, предвещающие новые извержения, а затем огненные языки лавы выплескиваются из грозных кратеров, украшающих гористые клочки суши, затерянные на просторах самого большого океана Земли. Всего на архипелаге семнадцать вулканов, причем самый высокий — Альбемарл на острове Исабель — превышает высотой полтора километра.

Первым из европейцев увидел острова, возникавшие перед ним из плотной пелены тумана, испанец, епископ Панамский Берланга. Это случилось в 1535 году. Зрелище, открывшееся взору епископа, показалось ему настолько сказочным и нереальным, что он дал островам поэтичное имя Лас Энкантадас (по-испански — "зачарованные").

Берланга рассказывал потом, что встретил на архипелаге "глупых птиц, которые даже спрятаться не догадывались", и огромных черепах, весивших до двухсот килограммов. На них можно было ездить верхом. Впоследствии именно от них пошло современное название островов — Ислас де Галапагос ("Острова Черепах").