Бертиль Вагнер - 100 великих чудес природы

Если же случайная тучка все же прольется редким дождичком, то капли его испаряются, не достигнув земли — все из-за той же сухости воздуха. В этой высокогорной пустыне осадков выпадает вдвое меньше, чем в Каракумах. А мороз в январе бывает до минус сорока восьми градусов! Да и летом температура редко поднимается выше плюс десяти. Случается, что даже в июне на перевале караван встречает снежная пурга. Словом, это край экстремальных условий. Не случайно на огромных просторах Восточного Шмира, раскинувшегося на четыреста километров с севера на юг и на двести — с запада на восток, почти нет селений. Можно проехать через все плато по Памирскому тракту, от перевала Кызыл-Арт до Шугнанского хребта, и на всем трехсоткилометровом пути встретятся только три крохотных кишлака, да уже упомянутый поселок Мургаб.

Такие «лунные» пейзажи: безлюдье, безводье, суровая холодная безжизненность — встречаются еще только в одном месте на нашей планете — на Тибетском плоскогорье. Недаром Восточный Памир называют "Тибетом в миниатюре". Из растений здесь попадаются только колючие растения-подушки да приземистые кустики терескена — единственного топлива для костра, который поможет путнику скоротать холодную ночь на плато.

Животные в этом районе обитают в основном на склонах окружают щих гор, там, где текут ручейки с ледников. В норах между каменными глыбами прячутся сурки и пищухи, по гребням прыгают с камня на камень могучие архары — крупные горные бараны с тяжелыми двухпудовыми рогами. Необычны птицы Памира, многие из которых встречаются и в Тибете: рогатый жаворонок, серпоклюв, снежный гриф, тибетская горная индейка и тибетский ворон. А на равнинах пасутся, пощипывая редкие пучки сухой травы, хозяева здешних мест — мохнатые яки, за которыми следуют их злейшие враги — поджарые тибетские волки. И горе отбившемуся от стада теленку — стая хищников не упустит добычи, и скоро парящий над плоскогорьем огромный орел-бородач спикирует вниз, чтобы завершить их кровавое пиршество.

Если бы яка на Памире не было, его, безусловно, следовало бы выдумать, потому что по неприхотливости и полезности с ним может сравниться разве что северный олень Крайнего Севера. Шерсть яка так длинна и густа, что он не нуждается ни в какой подстилке и может спокойно провести ночь на мерзлой земле или даже на снегу. С грузом в полтораста—двести килограммов могучее животное, дающее горцам и молоко и шерсть, движется по горным тропам с ловкостью и уверенностью циркового канатоходца. А про ячье молоко таджики говорят, что оно такое густое, что "на молоке ячихи заяц пляшет и не тонет".

В холодной высокогорной пустыне Памира яки нашли для себя обширные, хоть и скудные пастбища, где у них практически нет конкурентов. На берегах медленно текущих рек Восточного Памира только эти привыкшие к разреженному воздуху неприхотливые горные быки без труда могут добыть для себя пропитание, и, может быть, именно поэтому единственным домашним скотом в заоблачном памирском краю является этот косматый гигант с хвостом лошади, рогами быка и хрюкающий, как свинья.

В северной части плато находится самое высокое из крупных озер СНГ — Каракуль. "Черное озеро" (так переводится с тюркского его название) расположено на высоте почти в четыре километра над уровнем моря. По площади — 364 квадратных километра — оно равно половине Ильмень-озера у Новгорода и вчетверо превышает площадь Сареза. Его солоноватые и прозрачные как хрусталь воды даже летом не прогреваются выше двенадцати градусов, а семь месяцев в году оно вообще покрыто льдом. Пустынны просторы Каракуля. Лишь индийские гуси приземляются весной на его островах, летя из теплых краев на север.

Через эти места пролегали когда-то древние торговые пути из Китая к Средиземному морю. Но описаний Памира мы почти не встретим в записках побывавших тут купцов или паломников. Лишь китайский путешественник VII века Сюань Цзян посвятил Памиру несколько строк: "Царствует здесь страшная стужа, и дуют порывистые ветры. Снег идет зимой и летом. Ни зерновой хлеб, ни плоды произрастать здесь не могут".

А через шесть веков по караванным тропам Памира прошел неутомимый венецианец Марко Поло. В своей книге под 1270 годом он записал: "Поднимаешься на самое высокое, говорят, место на свете. Двенадцать дней идешь по той равнине, называется она Памиром, и во все время нет ни жилья, ни травы, еду нужно везти с собой. Птиц тут нет оттого, что высоко и холодно. От великого холода и огонь не так светел и не того цвета, как в других местах, и пища не так хорошо варится".

Действительно, мясо варить здесь лучше в скороварке: ведь в котелке вода на такой высоте кипит уже при восьмидесяти градусах.

До сих пор дорога, соединяющая столицу Таджикистана Душанбе с центром Памира — Хорогом — действует только в летнее время. Зимой, когда снег засыпает перевалы, единственный путь на Памир ведет из ферганской долины, от древнего города Ош. Через четыре горных перевала бесконечными серпантинами поднимается Памирский тракт на "Крышу мира". Последний, самый высокий перевал Акбайтал, находится на высоте 4655 метров. Это всего на полтораста метров ниже Монблана! А на перевале Талдык автомобиль на десятикилометровом отрезке оказывается на высоте две тысячи метров. Шофер здесь — профессия в прямом смысле слова геройская, но для страховки машины всегда идут в рейс по две, чтобы в случае аварии не остаться одному в холодной пустыне.

Трасса Ош — Хорог в полтора раз длиннее дороги на Памир из Душанбе, но зато ее не заносит снегом, и для Памира это поистине "дорога жизни". Она проходит мимо мрачного Каракуля, мимо рудника Кух-и-Лал, где добывают дивный темно-синий камень — лазурит (таких мест всего два в мире — здесь и в Афганистане), мимо горячих фонтанирующих источников Гарм-Чашма, кишлака Билянд-Киик, где, по слухам, видели "снежного человека", и многих других замечательных уголков Памира.

И только самая драгоценная жемчужина этого высокогорного края — Сарезское озеро — по-прежнему надежно спрятано в сердце бадахшанских гор. Путь к нему и сегодня нелегок и непрост. Но люди снова и снова пробираются к заветному озеру, и не только из-за его красоты.

Гидрогеологи уже давно тревожатся за судьбу Сареза. Представьте, что может случиться, если вода, пока мирно фильтрующаяся через Усойский завал, размоет его и прорвет высоченную семисотметровую плотину! Гигантский водяной вал ринется тогда вниз по ущелью Мурба, отрывая от берегов каменные глыбы, выворачивая деревья, снося кишлаки и мосты и уничтожая все на своем пути. Бешеный водно-грязе-каменный поток — сель — промчится вниз до впадения Мургаба в Пяндж и дальше, туда, где Пяндж и Вахш, сливаясь, образуют АмуДарью. Десятки городов и селений будут стерты с лица земли. Это была величайшая катастрофа современности!