Светлана Ермакова - Тадж-Махал и сокровища Индии

Видимую легкость зданию придают глубокие ниши в наружных гранях и сплошная инкрустация стен, которая выглядит издали как сквозная резьба. Полый купол, приподнятый на барабане слегка стянутым по низу узорным поясом, восхищает необыкновенной грацией. Изнутри он еще более поражает воображение человека, вошедшего под его сень. Это главный аккорд чарующего гимна любви.

К самому сердцу мавзолея ведет лестница, у подножья которой оставляют обувь, словно перед храмом… На белоснежной пене мраморных стен искуснейшими мастерами выложены мозаики из тысяч драгоценных и полудрагоценных камней.

Здание полностью облицовано редчайшими сортами белого мрамора необыкновенных свойств и оттенков. Днем цвет отполированной поверхности напоминает перламутровые створки раковин, а в ночном сумраке, при свете бледной луны, он отливает таинственными зеленоватыми или прозрачно-голубыми тонами. Недаром поэты Индии называют Тадж-Махал поэмой из камня.

Иса Кхан получил от падишаха неограниченные полномочия и все необходимые стройматериалы. Мрамор добывали в 320 км от Агры в уникальной раджпутанской каменоломне, а также везли на слонах из Макраны. Всего на строительстве работала 1000 слонов.

Песчаник доставляли из Сикри, а самоцветы – из копей всей Индии, Афганистана, Персии и Центральной Азии. Из Египта везли желто-зеленые хризолиты, с острова Цейлон – ляпис-лазурь, из Тибета – бирюзу, из Московии – малахит, из Индии – кораллы, жемчуг, рубины, сердолик и оникс.

Самым дорогим украшением Тадж-Махала был голубой бриллиант чистейшей воды Кох-и-нор (Гора света), величиной с голубиное яйцо. Он был вкраплен в изголовье гробницы Мумтаз-Махал.

Многие драгоценные и полудрагоценные камни считаются в Индии священными, особенно в том случае, если они по форме напоминают фигуру божества либо его символ. Некоторым драгоценным и полудрагоценным камням приписывают обладание целительной силой (например, сердолик), а также связь с теми или иными планетами. Считается, что камни могут улавливать влияние той или иной планеты и проводить эту силу в организм человека.

Поскольку ислам признает только одного творца – Аллаха, задача художника, архитектора, гончара, мастерицы, ткущей ковры, – стать инструментом в божественной длани. Человек в руке Бога, как перо в руке писца, может создавать только по Божьей воле, но самостоятельное его творчество невозможно. Искусство, литература, архитектура – все это части мира, сотворенного Аллахом, а человеческие руки способны лишь на то, чтобы по мере сил дополнить этот мир по божественному волеизъявлению.

Общепризнанным давно стало мнение, что ислам запрещает изображать живые существа.

Если следовать тексту Корана, там говорится о том, что вырезать идолов и ваять образы человека – это дело рук дьявола. В хадисах о жизни и деятельности пророка Мухаммеда можно прочесть, что несчастье ожидает того, кто осмелится изображать живое существо.

В день Последнего суда те, кого изобразили живописцы, сойдут со своих картин и будут преследовать своих создателей с требованиями наделить их душой. И поскольку человек не в силах этого сделать, ему будет суждено вечно мучиться в адском пламени.

Древнее исламское сказание гласит: однажды к мудрецу Ибн Аббасу явился живописец и спросил его, можно ли ему изображать животных на своих картинах? Тогда Ибн Аббас ответил ему следующее: «Можешь рисовать их, но при этом лиши их голов, чтобы в них сложно было узнать живые существа, или пусть на твоих картинах они будут подобны диковинным цветам».

Выход в мусульманском искусстве все же был найден: развилось целое направление – декоративная каллиграфическая надпись, напоминающая рисунок, но при этом остающаяся надписью, будоражащей воображение наблюдателя. Например, в Бенгалии и сегодня можно увидеть исключительной красоты надписи на стенах в мечетях, на посуде. Складываясь во всевозможные, необыкновенно изящные узоры, строки напоминают летящую птицу, кобру с раздутым капюшоном и других животных. Но это только прекрасное подобие их изображений.

Арабская вязь четырнадцати сур из Корана (традиционное украшение мусульманских архитектурных сооружений) венчает сводчатые арки над окнами в главном зале Тадж-Махала. Письмена выложены черным мрамором, как и стебли растений, сплетенные в изысканный орнамент.

Живописное изображение растений методом гравировки, инкрустации и мозаики в Тадж-Махале встречается на панелях главного зала и других помещений, а также на внешних порталах. В этом виде архитектурной живописи встречаются изображения крупных цветков, букетов и веток. Стены залов украшены также вырезанными по мрамору чудесными барельефами.

Искусные художники создавали интересные орнаментальные композиции с помощью всего двух красок – белой и темно-красной. На белую фоновую поверхность наносили тонкий слой красной краски, а по нему намечали контур рисунка.

После высыхания краска вдоль контуров осторожно соскабливалась до белого фона. Таким образом, на красном фоне проступали сказочные изображения цветов, листьев, геометрических узоров.

Внутри огромного восьмиугольного зала царит полумрак: свет гаснет в ажурной резьбе беломраморных ширм. Много лет назад за ширмами скрывались муллы, которые по приказу Шах-Джахана непрерывно читали священный Коран в память незабвенной Мумтаз. Их голоса гулко падали в пустоту огромного зала, рассыпаясь эхом, замиравшим под высоким сводом.

За одной из ширм видны два кенотафа (ложные гробницы). На саркофаге Мумтаз – надпись: «Прославленная гробница светозарной Арджуманд Бегум, прозванной Мумтаз-Махал, которая умерла в год хиджры 1038-й». Прах ее и Шах-Джахана покоится в подземном склепе.

В зале всегда очень тихо, в окна, открытые всем ветрам, падают рассеянные солнечные лучи. Пол и стены мавзолея вечным ковром покрывают гирлянды неувядающих прекрасных цветов из камня.

Когда-то двери в мавзолей, символизирующие вход в рай, были из серебра, причем тонкий рисунок на них был выложен тысячами серебряных гвоздиков. Кенотаф стоял на парапете из золота, а гробницу Мумтаз сверху покрывала ткань, усыпанная жемчугом. Необходимо упомянуть и о том, что в зал, где стоят кенотафы, можно попасть только через третий этаж мавзолея – с открытых веранд. Расположение кенотафов традиционно – точно над настоящими гробницами (тела шаха и его жены были спрятаны в одной из семнадцати подвальных камер, вход в которые был заложен кирпичной кладкой во избежание разграбления).