Николай Непомнящий - 100 великих сокровищ России

Между тем, не дожидаясь даже официального начала сбора средств, ещё в 1860 году художник Л. Бахман и скульптор Н. Лаврецкий выступили с первым проектом памятника. Он представлял собой скалу, на вершине которой стоял Пушкин. Перед ним слева находились две небольшие, почти детские фигуры, и он передавал стоящему впереди отроку своё перо. Другой юноша, олицетворявший русский народ, прижимал к груди книгу стихов поэта. Справа была муза, указывающая на лиру, и лавровый венок у ног поэта. Внизу, у подножия скалы, а также в небольшом углублении вроде грота, располагались ещё три фигуры, символизировавших сказку, лирику и историческую поэзию. Все эти аллегории скорее поверхностно иллюстрировали деятельность Пушкина, но не раскрывали ни его образа, ни существа его творчества.

Проект не вызвал одобрения комиссии и энтузиазма публики. Поэтому перед конкурсом комитет обратился с воззванием об усилении сбора средств и основными пожеланиями по поводу особенностей будущего памятника. В нём говорилась, что следует приступить к сооружению памятника, отвечающего идеалу простоты и единства, которые «желательно было бы видеть осуществлёнными в памятнике поэту, отличавшемуся в своих произведениях именно этими чертами».

Конкурс был объявлен и проводился в Петербурге. Однако комитет явно чувствовал, что вряд ли целесообразно возводить памятник народному поэту в саду Царскосельского лицея, далеко не часто и не всеми посещаемом, а на согласие царского двора установить этот памятник в Петербурге не приходилось рассчитывать.

Эта официальная столица, уже украшенная к тому времени многими памятниками «царственных особ и знаменитых полководцев», как писал академик Я. Грот, указывая на то, что здесь вряд ли разрешат найти «достойное поэта достаточно открытое и почётное место». Несмотря на присутствие в комитете члена царской фамилии принца Ольденбургского, молчаливое неодобрение и сопротивление двора всей этой затеи явно чувствовалось. И тогда адмирал Ф. Матюшкин предложил установить его в Москве, где Александр Сергеевич родился и жил до 12-летнего возраста. Адмирал говорил, что «постановка памятника Пушкину в Москве, где беспрестанно толпятся, сменяясь, уроженцы всех стран России, особенно была способна придать ему значение вполне народного достояния». Это предложение было принято 20 марта 1871 года.

Между тем ещё до избрания Москвы местом для памятника Пушкину и до объявления конкурса появились и другие проекты будущего памятника. В частности, горячо откликнулся на предложение увековечить память Пушкина скульптор Н. С. Пименов. Он изобразил Пушкина на высокой скале со сложенными на груди руками в позе, которая напоминает позу поэта на картине-портрете О. Кипренского. Несколько ниже статуи поэта летящий Гений держал в правой руке раскрытый свиток с текстом оды «Памятник», а в левой — венок. С противоположной стороны на скале была укреплена доска с названиями наиболее известных произведений поэта, украшенная лавровой гирляндой. У основания скалы стоял человек, вырубающий на скале надпись «Пушкину — Россия», причём черты его лица напоминали портрет самого скульптора. Чуть выше восседали ещё несколько фигур с атрибутами искусств в руках. С трёх сторон памятника должны были бить фонтаны. Как видим, и здесь аллегориям уделялось больше места, чем самому поэту.

Когда вопрос об установлении памятника в Москве был в принципе решён, статс-секретарь К. К. Грот отправился в бывшую столицу и здесь советовался о выборе места для памятника с тогдашним городским головой, с писателем И. С. Аксаковым, историком М. П. Погодиным, литератором и издателем газеты «Московские ведомости» М. Н. Катковым и некоторыми другими литераторами, учёными и официальными лицами. Тогда же, в конце 1871 года, и было назначено на выбор два места для памятника — либо край Тверского бульвара против Страстного монастыря, либо «новообразованный в то время сквер при Страстном бульваре», т. е. перед зданием монастыря. Забегая вперёд, можно сказать, что Опекушин предпочитал второе из этих мест, поскольку здесь Пушкин стоял бы лицом к солнцу и лучше бы воспринимался. Он и проектировал памятник в расчёте на это место, надеясь, что удастся убелить в его преимуществе, несмотря на то что московским генерал-губернатором князем В. А. Долгоруким одобрен был первый участок — край Тверского бульвара. Это место было выбрано по настоянию московского духовенства, считавшего, что достоинство Страстного монастыря умалится, если впереди него и спиной к нему будет стоять памятник Пушкину.

После решения о месте в середине 1872 года был объявлен 8-месячный конкурс на проект памятника.

Сообщение об этом конкурсе взволновало Опекушина, с детства любившего стихи великого поэта.

Опекушин выставил на конкурс две модели, отличавшиеся от других предложений не по существу, а лишь гораздо более тщательной и выразительной лепкой. В одной из них Пушкин с гораздо скрещёнными на груди руками в необычном, длинном одеянии стоял на четырёхгранной пирамиде, окружённый группами героев его произведений — «Бориса Годунова», «Сказки о рыбаке и рыбке», «Полтавы». В другой модели поэт тоже стоял на усечённом пьедестале, напоминающем обелиск, по которому вились гирлянды, и примерно на половине его высоты была прикреплена фигура Музы.

Выставка проектов, проходившая в зале Петербургского опекунского совета, наконец, закрылась. Жюри не сочло возможным ни одному из проектов присудить первую премию. Поощрительные же премии получили модели, авторами которых при вскрытии конвертов и расшифровке девизов оказались скульпторы А. Р. Бок, П. П. Забелло, Е. М. Ильенко, А. М. Опекушин и И. Н. Шредер. Было решено провести ещё один конкурс в следующем, 1874 году.

Александр Опекушин вновь погрузился в работу. Снова — десятки рисунков и моделей. Но, как и на первом конкурсе, сам ваятель не мог остановиться на каком-либо одном решении. То ему представлялось, что лучше изобразить Пушкина идущим, ибо известно, что он очень любил ходить пешком и его нередко встречали в самых неожиданных местах города. То он изображал поэта, сидящего на скале, то ставил на простой постамент, со сложенными на груди руками. Ещё во время первого конкурса «Гражданин», выделив его модели, отмечал, что всё же, «к сожалению, им недостаёт одного — строгости стиля». Скульптор как-то не мог заставить свою богатую фантазию выбрать один основной замысел и разрабатывать его более углублённо и детально. Он вновь представил на конкурс четыре проекта под девизом «Скульптор».

Мнения критиков о том, следует ли создавать памятник как однофигурную статую или же украсить ещё аллегорическими изображениями и сценами из произведений поэта, тоже были разноречивы. Всё жюри признало и премировало на равных основаниях (но не первой премией) лишь двух скульпторов — П. П. Забелло и А. М. Опекушина. Им надлежало теперь уже вступить в соревнования между собой и участвовать в третьем конкурсе.