В. Новиков - Все шедевры мировой литературы в кратком изложении

Сын Тадамори, Киёмори, славно сражался за государя и покарал мятежников, он получил придворные должности и наконец чин главного министра и право въезжать в карете, запряженной волом, в запретный императорский город. Закон гласил, что главный министр — наставник императора, пример всему государству, он правит страной. Говорят, произошло все это благодаря благоволению бога Кумано. Киёмори ехал как-то морем на богомолье, и вдруг огромный морской судак прыгнул сам в его ладью. Один монах сказал, что это знамение бога Кумано и следует приготовить и съесть эту рыбу, что и было сделано, с тех пор счастье во всем улыбалось Киёмори. Он обрел невиданную власть, а все потому, что правитель-инок Киёмори Тайра собрал триста отроков и взял к себе на службу. Им подрезали волосы в кружок, сделали прическу «кабуро» и одели в красные куртки. День и ночь они бродили по улицам и выискивали в городе крамолу, чуть только что увидят или услышат, что кто-нибудь поносит дом Тайра, сразу с криком кабуро бросаются на человека и тащат в усадьбу Рокухара. Всюду ходили кабуро без спроса, перед ними даже лошади сами сворачивали с дороги.

Весь род Тайра благоденствовал. Казалось, что те, кто не принадлежит к роду Тайра, недостойны того, чтобы называться людьми. Дочери Киёмори тоже процветали, одна — супруга императора, другая — супруга регента, воспитательница младенца-императора. Сколько у них было поместий, земель, ярких нарядов, слуг и челядинцев! Из шестидесяти шести японских провинций владели они тридцатью. Усадьба Тайра — Рокухара по роскоши и великолепию превосходила любой императорский двор. Золото, яшма, атлас, драгоценные камни, благородные кони, разукрашенные экипажи, всегда оживленно и многолюдно.

В день совершеннолетия императора Такакура, когда он пожаловал на празднество в дом своих августейших родителей, случилось несколько странных происшествий: в разгар молений с горы Мужей слетели три голубя и в ветвях померанцевого дерева затеяли драку и заклевали друг друга до смерти. «Близится смута», — сказали знающие люди. А еще в огромную криптомерию, в дупле которой был устроен алтарь, ударила молния, и вспыхнул пожар. А все потому, что все в мире происходило по усмотрению дома Тайра, и боги воспротивились этому. Против Тайра восстали монахи священной горы Хиэй, так как Тайра наносили им незаслуженные обиды. Когда-то император говорил: «Три вещи мне неподвластны — воды реки Камо, игральные кости и монахи горы Хиэй». Монахи собрали множество чернецов, послушников и служек из синтоистских храмов и устремились к императорскому дворцу. Им навстречу выслали два войска — Тайра и Ёсифуса Минамото. Минамото повел себя мудро и сумел усовестить бунтующих монахов, он был прославленным воином и прекрасным стихотворцем. Тогда монахи ринулись на войско Тайра, и многие погибли под их святотатственными стрелами. Стоны и вопли поднимались к самому небу, побросав ковчеги, монахи побежали назад.

Настоятеля монастыря горы Хиэй, почтенного святого человека, изгнали из столицы далеко, в край Идзу. Оракул горы возвестил устами одного отрока, что он покинет эти места, если свершится столь злое дело: никто за всю историю не смел покуситься на настоятеля горы Хиэй. Тогда монахи бросились в столицу и силой отбили настоятеля. Правитель-инок Киёмори Тайра пришел в ярость, и многих схватили и погубили по его приказу, слуг государевых, знатных сановников, Но этого показалось ему мало, он облачился в кафтан из черной парчи, облегающий черный панцирь, взял в руки прославленную алебарду. Сия алебарда досталась ему необычным путем. Как-то заночевал он в храме, и приснилось ему, что богиня вручила ему короткую алебарду. Но то был не сон: проснувшись, увидел он, что рядом с ним лежит алебарда. С этой алебардой отправился он к сыну своему, разумному Сигэмори, и сказал, что заговор устроил государь, а потому следует заточить его в отдаленной усадьбе. Но Сигэмори отвечал, что, видно, приходит конец его, Киёмори, счастливой судьбе, раз вознамерился он сеять смуту в стране Японии, позабыв про заветы Будды и про Пять Постоянств — человеколюбие, долг, ритуалы, мудрость и верность. Призвал его сменить доспехи на подобающую ему рясу монаха. Сигэмори боялся нарушить свой долг по отношению к монарху и сыновний долг и потому просил отца отрубить ему голову. И отступил Киёмори, а государь сказал, что Сигэмори не в первый раз являет величие души. Но многие сановники были сосланы в ссылку на остров Демонов и в другие ужасные места. Другие владетельные князья стали возмущаться всевластием и жестокостью Тайра. Все чины и должности при дворе получали только сановники из этого рода, а другим сановникам, воинам был только один путь — в монахи, а их челядинцев, слуг и домочадцев ждала незавидная участь. Погибли многие верные слуги государя, гнев неотступно терзал его душу. Мрачен был государь. А правитель-инок Киёмори с подозрением относился к государю. И вот должна была разрешиться от бремени дочь Киёмори, супруга императора Такакура, но тяжко заболела, и роды были трудными. Все во дворце в страхе молились, Киёмори отпустил на волю ссыльных и возносил моления, но ничего не помогало, дочь только слабела. Тогда на помощь пришел государь Го-Сиракава, он стал произносить заклинания перед занавесом, за которым лежала императрица, и сразу же мучения ее кончились и родился мальчик-принц. И пребывавший в смятении правитель-инок Киёмори возликовал, хотя появление принца на свет сопровождали дурные предзнаменования.

В пятую луну на столицу налетел страшный смерч. Сметая все на своем пути, смерч опрокидывал тяжелые ворота, балки, перекладины, столбы вперемешку крутились в воздухе. Государь понял, что бедствие это случилось неспроста, и повелел монахам вопросить оракула, и тот возвестил: «Стране угрожает опасность, захиреет учение Будды, придет в упадок власть государей, и наступит нескончаемая кровопролитная смута».

Сигэмори отправился на богомолье, услыхав мрачное предсказание, и по дороге въехал на коне в реку, и белые одежды его от воды потемнели и стали будто траурные. Вскоре он заболел и, приняв монашеский сан, скончался, оплакиваемый всеми близкими. Многие горевали о его ранней гибели: «Наша маленькая Япония слишком тесное вместилище для столь высокого духа», А еще говорили, что он единственный мог смягчить жестокость Киёмори Тайра и только благодаря ему страна пребывала в покое. Какие же начнутся смуты? Что будет? Перед смертью Сигэмори, увидев вещий сон о гибели дома Тайра, передал траурный меч своему брату Корэмори и наказал одеть его на похоронах Киёмори, потому что предвидел гибель своего рода.

После смерти Сигэмори Киёмори, пребывая в гневе, задумал ещеболее упрочить свою и так беспредельную власть. Он разом лишил должности знатнейших вельмож государства, повелев им оставаться в своих усадьбах безвыездно, а другим отправиться в ссылку. Один из них, бывший главный министр, искусный музыкант и любитель изящного, был сослан в далекий край Тоса, но он решил, что для человека утонченного не все ли равно, где любоваться луной, и не очень расстраивался. Сельские жители, хотя и слушали его игру и пение, не могли оценить их совершенство, но его слушал бог местного храма, и когда он заиграл «Ароматный ветерок», в воздухе поплыло благоухание, а когда запел гимн «Молю тебя, прости мне грех…», то стены храма содрогнулись.