Игорь Муромов - 100 великих любовниц

Приехали мы туда во второй половине дня и сразу же отправились в бассейн. Этот день стал знаменательным событием, когда Иванов впервые познакомился с британским военным министром Джоном Профюмо.

Мне Иванов нравился. Он был мужчиной. Сильный, ловкий, с покрытой густыми волосами грудью. Но так получилось, что, когда мы затеяли игру „довези на закорках“ в воде, я вскарабкалась на спину Джеку Профюмо.

Он сходил с ума по мне, как никто другой из многих мужчин, с которыми познакомил меня Уорд за все годы моего пребывания в замке Кливден. Мы познакомились довольно необычным образом в жаркую июльскую ночь 1961 года на одном из эксцентричных приёмов лорда Астора. Мы, девушки, бегали по саду — кто совсем голышом, кто с повязкой на бёдрах — или купались в плавательном бассейне, стоившем лорду Астору почти 300 тысяч фунтов.

Я лежала обнажённая на воздушном матрасе в бассейне, наблюдая за прибывавшими гостями. Очень немногие были мне до того незнакомы. Одним из таких был Профюмо — военный министр, как я позднее узнала от Стивена. В то время Стивен был ещё занят приготовлениями, связанными с программой ночи, то есть по возможности незаметно указывал каждому из гостей предназначенную ему девушку. Я видела, как он отвёл в сторону мужчину, о котором он на другой день сообщил мне, что тот является самым важным после премьер-министра Макмиллана лицом в правительстве и получает 60 тысяч фунтов в год, тратя их, однако, на карманные расходы, так как сам он — миллионер, и указал ему на меня, а затем украдкой подал мне знак: на эту ночь ты принадлежишь ему.

Он обращался со мной как с настоящей дамой. Вскоре мы покинули замок. Профюмо сказал, что мы заедем ещё в какой-то клуб, однако повёз меня на свою виллу в Регент-парке. В холле, снимая с меня накидку, он сразу признался мне, что женат на бывшей актрисе Валерии Гобсон и что впредь, если я не откажусь снова встретиться с ним, нам придётся найти для этого другое место, так как его жена всего на несколько дней уехала к родителям в деревню…

Спустя несколько дней мне позвонил Джек и предложил прогуляться на машине. А я ответила: „Привет, рада слышать вас снова“.

В результате он появился у меня, когда Стивена не было дома. Мы выпили и поболтали о том о сём. Он не казался мне красивым, но его манеры были симпатичны.

Он был таким порядочным, таким честным. Я вполне могла бы полюбить его. Он мне очень нравился. Я чувствовала к нему теплоту. Другими словами, мы становились душевно близки друг другу.

Но нам удалось ещё один раз встретиться до того рокового момента, когда мы стали любовниками.

Случилось это в третий приезд Джека Профюмо. Я не предчувствовала ничего подобного. Мы принялись смеяться и болтать, как обычно, а потом внезапно оба замолчали.

То было наэлектризованное, полное значения молчание, а через мгновение, не произнося ни слова, мы оказались в объятиях друг друга, и он целовал меня, а я возвращала ему поцелуи с чувством, которое вдруг переполнило меня.

Вот так всё это и началось. Он продолжал встречаться со мной на квартире, предварительно позвонив. Но всегда в отсутствие Стивена.

Мне не кажется, что Стивену нравился Джек. Случалось, что Стивен и Евгений уходили из квартиры буквально за минуту до появления Джека.

Встречались мы очень осторожно. Джек ездил на небольшой красной малолитражке. Мы никогда не ужинали вместе в публичных местах, не пили в пабах, не появлялись вместе нигде. Если мы не проводили время на квартире, то просто катались часами на машине. В ней я чувствовала себя в безопасности.

Разумеется, полную тайну сохранить было невозможно. Помню тот поразительный вечер, когда у меня был Джек, и вдруг появился полковник, спрашивавший Стивена.

Мне пришлось его впустить и представить ему военного министра. Полковник не верил своим глазам. Джек чуть не умер. Забавно я никогда не думала о Джеке как о министре. Я не падаю в ноги мужчине только из-за его денег или высокого положения. Он должен мне нравиться. И Джека я любила как мужчину.

Оглядываясь назад, я понимаю, какие непохожие мужчины окружали меня в тот период. Скажем, Стивен Уорд — легковозбудимый экстраверт, всегда старающийся привлечь внимание к себе и ко мне.

Часто нас сопровождал Иванов, мы заходили в пабы и беседовали, как будто всё нормально.

Иванов, в отличие от Джека, был завсегдатаем вечеринок и обожал вывозить меня в шикарные заведения, угощать вином и ужинами.

Но позже Стивен мне сказал, что всё в полном порядке. Они просто меня проверяли, потому что в эту квартиру часто приходил Иванов. После этого случая мы со Стивеном часто забавлялись по телефону. Мы подозревали, что наш телефон прослушивается. Вот мы при разговорах и бросались отрывистыми фразами типа: „Всё в порядке? Планы те же? Отлично!“

Но, несмотря на все эти шутки, факт оставался фактом: Джек никогда по-настоящему не доверял Стивену. Кроме того, он постоянно переживал, что о нас узнают газетчики, и больше всего его тревожила Валери.

Наша связь закончилась так же неожиданно, как и началась. Вечер, казалось, был самым обычным. Джек подхватил меня, и мы немного проехались по Лондону.

Мы были слишком близки со Стивеном, хотя никогда и не были любовниками.

Джек сказал, что больше не придёт, если я не уеду оттуда. Я же ответила, что выбирать ему, выскочила из машины и хлопнула дверцей. Больше я с ним не встречалась.

Но я получила от него три письма. В одном он писал: „Дорогая, я никак до тебя не дозвонюсь. Не могу дождаться, когда обниму тебя. Пожалуйста, не избегай меня…“

Новость об отставке Джека меня не удивила. Но очень расстроила.

Всегда тяжело узнавать о том, что у дорогого тебе человека из-за тебя неприятности».

Родилась в Италии. В 17 лет уехала в США, Чтобы сделать театральную карьеру. Вела богемную жизнь. Проповедовала свободу отношений в браке. Затем прониклась идеями большевизма, но счастья так и не обрела.

Италия. Город Удине. 1906 год. Тине исполнилось десять лет. Она была второй из шестерых детей, слёзы голодных младших братьев пробуждали в ней ненависть к социальной несправедливости. Однажды она вернулась домой без платка, но с корзинкой хлеба, сыра и колбасы. «Эта шаль мне совсем не нравилась, — соврала она, — я её продала».

В 1913 году Тина отправилась в Америку. В Сан-Франциско отец, переехавший туда раньше, нашёл ей работу портнихи. К семнадцати годам итальянская девчонка превратилась в девушку незаурядной красоты: прекрасная фигура, мягкие густые волосы, большие тёмные глаза, чувственный рот… Первой это заметила её хозяйка, и Тина стала моделью салона. Она с успехом выступала в итальянском театре, влюбилась в молодого поэта и художника, который ввёл её в местную богему, где проповедовали свободную любовь и отрицали буржуазную мораль. Тина вышла за него замуж, невзирая на критику итальянской общины, и уехала с ним в Лос-Анджелес. Там она стала образцом свободной женщины, «красивой, но с мозгами». В 1920 году снялась в нескольких фильмах с сильно нагримированным лицом, как было принято в Голливуде. На одном из экстравагантных вечеров, где пили саке и слушали восточную музыку, она познакомилась с фотографом Эдвардом Уэстоном. Оба были в браке, у него было четверо детей, но в этом кругу не сдерживали свободных чувств и Уэстон сделал несколько знаменитых «ню» Тины.