Андрей Хорошевский - 100 знаменитых символов советской эпохи

Наибольший же резонанс вызвала работа «Тайна экспедиции „Челюскина“», автором которой является кандидат филологических наук Эдуард Иванович Белимов, долгое время работавший в Новосибирском электротехническом институте, а затем уехавший на постоянное место жительства в Израиль. Кратко суть версии Белимова сводится к следующему. Вместе с «Челюскиным» в 1933 году из Мурманска вышло однотипное судно под названием «Пижма», на котором находилось около 2000 заключённых. Оба судна оказались зажатыми во льдах и, находясь на небольшом расстоянии друг от друга, дрейфовали в водах Чукотского моря. Когда «Челюскин» затонул, встал вопрос: «Что делать с „Пижмой“?». Конвоиры могли без проблем охранять запертых в трюмах людей, но совсем другое дело — огромная масса заключённых, рассеянных на льдине. Начальник конвоя Кандыба получил из Москвы по радио приказ — взорвать корабль вместе с заключёнными. Что якобы и было сделано. Кандыба и его подчинённые были уверены, что справились с заданием и доложили об этом по возвращении в Москву вместе с челюскинцами. Однако позже, по утверждению Белимова, в американской печати появились сообщения о том, будто бы большая часть заключённых с «Пижмы» спаслась из-за того, что из трёх заложенных зарядов сработал только один, поэтому судно затонуло не сразу, а только спустя восемь часов после взрыва. Часть заключённых самостоятельно добралась до Чукотки, а часть смогла воспользоваться корабельной радиостанцией, и их сигнал о помощи услышали на базе американской береговой авиации на Аляске. В итоге американские самолёты вывезли выживших в Америку, после чего те рассказали о произошедшем журналистам.

Свои утверждения Эдуард Белимов базировал на анализе некоторых исторических документов, а также на рассказах двух людей, имевших непосредственное отношение к этой загадочной истории. Один из них — некий Яков Самойлович, спасшийся заключённый с «Пижмы» (в статье Белимов почему-то не указывает фамилию этого человека). А вторая — пассажирка с «Челюскина», причём в советской истории эту женщину звали Доротея Ивановна Васильева, и была она супругой геодезиста Васильева, направлявшегося на зимовку на остров Врангеля, а по версии Белимова — Елизавета Борисовна, жена того самого начальника конвоя Кандыбы. И официальная версия, и Эдуард Белимов сходятся в том, что именно эта женщина родила на борту «Челюскина» девочку по имени Карина, когда корабль находился в Карском море.

Конечно, в рамках небольшой статьи очень трудно установить истину, поэтому мы ограничимся только перечислением основных аргументов «за» и «против» той и другой версии. Во-первых, Эдуард Белимов основывается на рассказах очевидцев. Здесь можно полагаться только на честность и порядочность автора и его собеседников, поэтому этот момент мы обсуждать не будем.

Кроме того, по утверждению Белимова, в 1992 году специальная комиссия при президенте России Б. Н. Ельцине обнаружила в архивах Политбюро ЦК КПСС ноту правительства Дании, направленную в МИД СССР в 1933 году. «Королевское правительство Дании выражает серьёзную озабоченность в связи с решением советских властей направить корабли „Челюскин“ и „Пижма“ в самостоятельное плавание из Мурманска на Дальний Восток через моря Северного Ледовитого океана, — говорилось в документе. — „Челюскин“ и „Пижма“ не являются ледоколами, как это утверждается в советской печати. Оба корабля относятся к классу самых обычных грузопассажирских пароходов и поэтому совершенно не приспособлены к плаванию в северных широтах. В случае гибели хотя бы одного из названных кораблей незаслуженно пострадает престиж кораблестроительной промышленности Дании». Если предположить, что такая нота действительно была, то это значит, что датчане строили для Советского Союза не одно, а два судна и оба эти судна готовились к отплытию в северные широты.

Об отказе Сталина от помощи американской авиации и возможных мотивах этого отказа мы уже упоминали. Весьма странным выглядит и отказ Шмидта и капитана «Челюскина» Воронина от помощи ледокола «Фёдор Литке» в тот момент, когда «Челюскин» в Беринговом море находился всего в одной миле от чистой воды. Для ледокола это не расстояние, он в течение короткого промежутка времени мог добраться до затёртого во льдах «Челюскина» и освободить его. Капитан «Литке» Николай Николаев и замначальника Северо-восточной арктической экспедиции Александр Бочек рассказывали, что несколько раз предлагали свою помощь Шмидту и Воронину, но те неизменно отказывались. Почему? На этот вопрос существует три возможных ответа. По одной из версий, Шмидт и Воронин надеялись, что ближайший шторм разломает лёд и «Челюскин» самостоятельно дойдёт до цели. Но этого, как мы знаем, не случилось. По версии Николаева и Бочека, начальник экспедиции и капитан «Челюскина» не хотели разделять славу с другими и потому-то отказались от помощи ледокола «Фёдор Литке». Но «странному» поведению Шмидта и Воронина может быть дано и ещё одно объяснение, подтверждающее версию существования второго корабля. В этом случае начальник экспедиции наверняка имел приказ не подпускать к себе близко посторонних.

Сомнения у Эдуарда Белимова вызывает и количество самолётов, участвовавших в спасении челюскинцев. По его мнению, для спасения 104 человек вполне хватило бы трёх-четырёх самолётов, однако их было семь. Значит, делает вывод Белимов, лётчики-полярники вывозили на Большую землю кого-то ещё.

Всё вышеперечисленное, казалось бы, даёт возможность сделать однозначный вывод — судно с заключёнными, сопровождавшее «Челюскин», действительно существовало. Однако слишком поспешные выводы, как известно, могут привести к искажению истинного положения дел. Наиболее чёткие и аргументированные контрдоводы версии о существовании второго судна приведены в статье Лазаря Фрейдгейма «Летучий голландец из СССР». Вот некоторые из них. Прежде всего, автор этой статьи подвергает сомнению необходимость засекречивания наличия второго корабля в экспедиции. Действительно, гораздо проще скрыть не сам корабль, а то, что спрятано в его трюмах. Нет ни единого упоминания о «Пижме» и в воспоминаниях челюскинцев. Конечно, сталинский режим мог заставить людей молчать, но участники экспедиции Отто Шмидта ничего не говорили о втором корабле и после смерти вождя. Мало того, после завершения спасательной операции Шмидт по решению правительства был направлен на лечение в Соединённые Штаты. Вряд ли власти отпустили бы за границу, да ещё в «самое логово врага», такого «опасного свидетеля». Весьма сомнительной выглядит и подлинность ноты правительства Дании, на которую ссылается Эдуард Белимов. Во-первых, корабль строило не правительство Дании для правительства Советского Союза, а датская частная фирма для Совторгфлота, так что такое вмешательство в коммерческие дела выглядит, по меньшей мере, странно. Во-вторых, изначально пароход именовался «Лена», а в ноте упоминается «Челюскин», что тоже не соответствует логике событий.