Николай Непомнящий - 100 великих тайн Второй мировой

Солдаты батальона начали атаку. Под обстрелом из миномётов, пулемётными очередями и прицельным огнём снайперов они медленно, но верно преодолевали расстояние до пещеры. Внезапно с фланга раздались выстрелы. Партизаны из окрестных деревень, услышав шум боя, бросились на помощь своему командующему.

Парашютисты второй группы были сброшены над местностью, которую контролировали партизаны. Несмотря на сложное положение и ощутимые потери, они сумели прорваться к основным силам. Получив подкрепление, батальон снова пошёл в атаку. В ходе третьего и последнего штурма пещеры был тяжело ранен оберштурмфюрер Рыбка. К партизанам прибывали подкрепления, уставших бойцов заменили свежие силы. Атака десантников постепенно выдохлась. Стало ясно, что цель операции достигнута не будет.

Все подразделения получили приказ собраться у городского кладбища. Те, кто штурмовал пещеру, отступали точно так же. Перебежками, прикрывая друг друга, при поддержке пулемётов. Партизаны преследовали их, не отставая. Периодически преследование переходило в рукопашный бой. Лишь в 10 вечера основные силы батальона спустились к подножию холма. Бои этого дня были жестокими и кровопролитными, противники держались из последних сил, но они не собирались прекращать действия. Партизаны сражались, чтобы обеспечить отход Тито. Он покинул пещеру через запасной выход, затем по высохшему руслу до железнодорожной станции. Поезд вывез его и представителей союзных военных миссий из района боевых действий. Тито приказал прекратить преследование и рассредоточиться. Он понимал, что появление на поле боя основных сил противника лишь вопрос времени, однако его командиры были намерены добить десантников. Ночь прошла в ожесточённых рукопашных схватках.

Последний штурм начался перед рассветом. Утренний свет принёс десантникам надежду, они отбили удар и перешли в контратаку. Партизаны отступали, их задача была выполнена. Но было уже светло, и им не удалось уйти в горы незамеченными. В небе снова появились самолёты люфтваффе. Удар пикирующих бомбардировщиков по открытым склонам был сокрушительным. Немногие партизаны сумели спастись.

Операция «Ход ферзя» завершилась 26 мая в 16.00. Теперь германские войска полностью контролировали Дрвар и его окрестности. Вознаграждением за все усилия стали джип Тито, один из его мундиров и груда листовок. Также на какое-то время удалось снизить активность партизан. По данным германского командования, потери составили 213 человек убитыми, 881 ранеными и 59 пропавшими без вести. Партизаны сообщили, что убито 200, ранено 400 и без вести пропало 70 человек. По данным немецкой стороны, потери партизан превысили 6000 человек. 500-й батальон был практически уничтожен.

Один из любимцев Гитлера, полководец, чьё стратегическое искусство общепризнано, главнокомандующий Африканским корпусом гитлеровских войск, фельдмаршал Эрвин Роммель ушёл из жизни 14 октября 1944 года, приняв яд, как считается, по принуждению Адольфа Гитлера. В послевоенной Германии историки и генералы бундесвера, оценивая роль Роммеля во Второй мировой войне, были единодушны — герой Сопротивления, сильный, мужественный человек, противостоящий диктатору, словом, рыцарь без страха и упрёка. Однако британский историк Дэвид Ирвинг, давно занимающийся историей Третьего рейха, утверждает нечто противоположное — никогда фельдмаршал Роммель не состоял в рядах Сопротивления и вплоть до июля 1944 года пребывал в заблуждении относительно и самой личности Гитлера, и его методов ведения войны, ожидая от него разумного поворота в политике.

Йоханнес Эрвин Ойген Роммель родился в 1891 году в Хайденхайме-на-Бренце, был одарён математически и с детства хотел стать авиационным инженером, однако его отец пожелал, чтобы он сделал другую карьеру — военную. Он отличился в боях Первой мировой, а летом 1939 года стал комендантом ставки Гитлера. Во Французской кампании его 7-я танковая дивизия заслужила прозвище «дивизия-призрак». Но всемирную славу Роммель приобрёл в Африке, где смог нанести поражение британским войскам. Но вскоре Англия ввела в Африке и на Ближнем Востоке в бой свои последние резервы, с помощью которых генерал Монтгомери дал Роммелю бой возле Эль-Аламейна. Вскоре британские и американские солдаты вошли в Алжир. Соединения Роммеля были обречены.

Очень скоро после возвращения из Африки Роммель стал частым и весьма желанным гостем Бергхофа — тогдашней штаб-квартиры Гитлера. Фюрер поручил ему главную роль в кампании, которую он называл не как-нибудь, а войной против Запада! Роммель безоговорочно поддержал Гитлера и выразил согласие немедленно отправиться на Атлантическое побережье для того, чтобы проверить боевую готовность войск, стоящих там, ускорить строительство оборонительных сооружений и собрать все предложения, касающиеся превентивных ударов по силам противника.

Роммель был благодарен своему патрону, но испытываемая им при этом радость всё же имела свои границы. При встрече со своим бывшим переводчиком в Африке Эрнстом Францем он поделился с ним таким соображением: «Война уже проиграна. Впереди нас ждут тяжёлые времена. По дошедшим до меня сведениям, враги сильнее нас и численностью войск, и их вооружённостью. Но, к сожалению, приходится иметь дело с людьми, чей фанатизм переходит в безумие».

17 февраля Роммель принял участие в штабной военной игре, которую проводил Гайер. Здесь выявились разные точки зрения относительно предполагаемого места высадки противника. После окончания игры Роммель отбыл в краткосрочный отпуск. В большом новом доме в Херлингене его ждала Люция. В доме гостил обер-бургомистр Штутгарта Карл Штрёлин, принадлежавший к числу участников заговора против Гитлера. Штрёлин произнёс речь о расколе в партии и деградации режима, призвал Роммеля «спасти рейх», сообщил об акциях массового уничтожения евреев и других народов Европы, а в заключение сказал прямо: «Если Гитлер не умрёт, всё полетит в тартарары!» В этот момент в комнату вошёл Роммель и произнёс: «Господин Штрёлин, я должен вас просить не высказывать подобных мнений при моём несовершеннолетнем сыне». Штрёлин молча собрал свои бумаги и удалился. Больше он в этом доме не появлялся.

Вечером 15 апреля к парадной лестнице замка Ла-Рош-Гийон подъехал автомобиль, из которого вышел совершенно незнакомый обслуге человек в форме генерал-лейтенанта. Он сам представился Роммелю. Это был новый начальник его штаба Ганс Шпейдель, который ещё со времён Сталинграда состоял в стане самых решительных противников Гитлера.

Положение на Восточном фронте Шпейдель обрисовал своему шефу в самых мрачных тонах. После появления в Ла-Рош-Гийоне Шпейделя письма Роммеля становятся заметно более скептичными по тону. В одном из них он пишет: «Каким будет суд истории обо мне? Если я добьюсь успеха, все воздадут мне славу, но если проиграю, каждый получит право снести мою голову».