Николай Непомнящий - 100 великих тайн Второй мировой

В мае 46-го был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР «О присвоении звания Героя Советского Союза офицерскому и сержантскому составу Вооружённых Сил СССР, водрузивших Знамя Победы над Рейхстагом». Звание получили пятеро: капитаны Степан Неустроев и Василий Давыдов, старший лейтенант Константин Самсонов, сержант Михаил Егоров и младший сержант Мелитон Кантария. Береста в этом списке не оказалось.

После войны Берест уехал к себе на родину, в деревню Горяйстеевку Сумской области, там заболел тифом. Его вывезли в госпиталь в Ростове-на-Дону, где он влюбился в медсестру Людмилу, и они поженились. После демобилизации семья вернулась на родину Людмилы и Берест стал работать в Неклиновском районе начальником отдела кинофикации.

Всё это время он пишет, обращаясь к высшему военному руководству, просит, требует восстановить справедливость. Напористость бывшего фронтовика не понравилась. Да и как могло такое понравиться? Установлено, можно сказать, в меди отлито: сержант и младший сержант, русский и грузин, два представителя двух великих народов водружают знамя, ставят точку в войне, всё точно, всё выверено, с эстетикой и с идеологией полный ажур, в общем, Берест «портил композицию».

В феврале 1953 года Берест был арестован. Но, поскольку предъявить какие-либо обвинения было трудно, Береста спровоцировали. Следователь сказал: «Надо ещё разобраться, где ты был во время войны, может, за чужими спинами отсиживался!», и фронтовик не сдержался. Схватив обидчика вместе с креслом, он выкинул его со второго этажа. Итог — статья за хулиганство. Только через два с половиной года вернулся Берест домой, стал работать на «Ростсельмаше».

3 сентября 1970 года, в 49 лет, Алексей Прокофьевич Берест погиб, спасая ребёнка из-под колёс поезда. Его имя всё ещё оставалось под запретом. Только в киноэпопее «Освобождение» он впервые появился на экране, где роль молодого лейтенанта сыграл Эдуард Изотов, внешне удивительно похожий на героя, штурмовавшего Рейхстаг.

И тогда же Неустроев узнал от одного крупного военачальника, почему в списке награждённых не было Береста. Оказалось, что так решил маршал Жуков, который недолюбливал политработников.

На этой истории можно было бы поставить точку, если бы не недавняя публикация в «Московском комсомольце». Корреспондент газеты Елена Михайлина побывала в гостях у подполковника Михаила Байсурова, который в далёком 1945-м, будучи лейтенантом, получил от командующего 1-м Белорусским фронтом маршала Жукова благодарственную грамоту «за отличные боевые действия при овладении районом и зданием Рейхстага», не говоря уже о многочисленных медалях. А говорить бывшего лейтенанта заставили многочисленные «телепризнания», в частности, Героя Советского Союза М. Минина, который как бы первым вошёл в Рейхстаг и водрузил там знамя. Чуть позже снова заговорили о том, что туда первыми вошли Минин, Маков, Забитов, а ещё через какое-то время появилась фамилия бойца Исмаилова. Почему же они молчали пятьдесят лет?

Выяснилось, что знамён Победы было девять, их сшили в самом Берлине и раздали в штабы объединений, которым могло повезти первыми оказаться в главном штабе рейха.

— Рано утром 29 апреля генерал-майор Шатилов отдал приказ о начале штурма. В 4.30 ударила артиллерия. Батальон Василия Давыдова двинулся к центральному входу, взводные Леонид Литвак, Рахимжан Кошкарбаев, Михаил Кочкин подняли своих людей в атаку. В первых рядах бежали комсорг батальона Карибжан Искаков, сержанты Лосенков, Досычев, Дмитриенко. Начали атаку и роты Греченкова, Батракова, Корнеева, Каца. Атака захлебнулась. Новый штурм и снова откат. Рейхстаг обороняли две тысячи эсэсовцев из личного батальона Гитлера.

— Ложь о знамени родилась вот при каких обстоятельствах, — рассказывает Михаил Георгиевич. — Разведчикам удалось, несмотря на отчаянную оборону, преодолеть почти всю Королевскую площадь и взять в плен двух генералов-медиков. Командир дивизии приказал ввести в бой 756-й полк полковника Зинченко. Когда тот прибыл в «дом Гиммлера», Плеходанов, командир нашего полка, допрашивал через переводчика генералов, уточняя расположение гарнизона Рейхстага. Именно тогда командир 674-го Плеходанов сказал фразу, о которой потом сожалел всю жизнь. Произошло это в двадцать минут третьего. «Вот, Фёдор Михайлович, мы тебя опередили, уже побывали в Рейхстаге и взяли в плен двух генералов». Зинченко подозвал начальника штаба и велел передать в дивизию, что 756-й (!) полк захватил Рейхстаг сегодня в 14 часов 25 минут и водрузил знамя Победы. «Товарищ полковник, мы даже на площадь ещё не вышли…» — пытался возразить начальник штаба. Но ложное донесение ушло в штаб дивизии, в тот же час — в корпус, армию, было передано Жукову и Сталину. Что им руководило — зависть, злоба, амбиции? После войны мы не раз говорили ему о лжи, однако 14 часов 25 минут вошло во все учебники. Но это неправда.

Когда от Жукова пришла телеграмма с благодарностью всем участникам штурма, до здания оставалось метров двести. Сняв двери с соседнего «дома Гиммлера», артиллеристы, используя их как мостики, перекатили свои орудия через ров ближе к Рейхстагу. Пушка сержанта Кривоносова оказалась прямо у лестницы Рейхстага. С пехотой артиллеристы бросились в здание. Там начался сущий ад. Воины батальона Неустроева, роты Грибова, Антонова, Рыжкова, Ярунова отбивали одну атаку за другой. Впереди дрались командиры Берест, Гусев, Герасимов. Выше находилась рота Сьянова. Все они прокладывали путь знаменосцам Егорову и Кантарии. Знамя Победы, по данным Байсурова, было поднято в 22 часа 30 минут именно ими. А фотографии и кинохроника родились позже, ведь в темноте было невозможно ничего снять. Знаменитая съёмка Халдея делалась 2 мая, когда на крыше здания побывали десятки бойцов. А Роман Кармен появился со своим алым полотнищем и организовал съёмку…

Позже там перебывало много бойцов со своими знамёнами.

Некоторое время назад по телевидению показали сюжет об Измайлове, который якобы водрузил знамя победы 1 мая в 4 часа 30 минут. Так вот, Егоров и Кантария сделали это ещё 30 апреля, а 1 мая, утром, рядом со знаменем в Рейхстаге продолжался бой, всё кругом горело, было затянуто чёрным дымом. Кто мог в тот момент фотографироваться на крыше?!

Надо сказать ещё о том, что флаг и знамя Победы — вещи разные и флагов действительно было много. Но первый всё же был. Уже упомянутый нами лейтенант Рахимжан Кошкарбаев и ефрейтор Григорий Булатов из 674-го полка рванули бегом и оказались отрезанными от своих. Они бежали к Рейхстагу прячась и притворяясь мёртвыми. Причём Рахимжан нёс флаг батальона, переданный ему замполитом. Они добрались к зданию к семи вечера. Над ними возвышались колонны, поддерживающие треугольный портик, куда храбрецы и подняли флаг. Штурмовое полотнище 674-го полка стало первым штурмовым флагом советских войск на Рейхстаге.