Николай Непомнящий - 100 великих тайн Второй мировой

Принципиальное согласие фельдмаршала было получено. Всё остальное, как говорится, дело техники, и 9 августа 1944 года генерал-лейтенант Петров и полковник Швец направили рапорт: «В соответствии с вашими указаниями нами проведена агентурно-оперативная работа с военнопленным немецким фельдмаршалом Паулюсом Фридрихом. В результате этой работы Паулюс 8 августа с.г. дал согласие открыто выступить против Гитлера с призывом к немецкому народу и опубликовать в печати представляемое при сём обращение…»

Текст обращения Паулюса был заготовлен заранее. В первом варианте — три страницы машинописного текста через полтора интервала, в преамбуле говорилось: «Находящийся в русском плену генерал-фельдмаршал Паулюс передал Президенту „Союза немецких офицеров“ генералу артиллерии фон Зейдлицу и другим генералам офицерского союза следующее заявление…» Позже эти слова нигде не приводились. Да и представленный Сталину текст обращения был сокращён вдвое. Видимо, все, кто имел отношение к составлению этого документа, согласились, что краткость — сестра таланта…

16 августа 1944 года руководство НКВД СССР направило Сталину наградной лист, в котором предлагалось наградить старшего оперуполномоченного Управления НКВД СССР по делам о военнопленных и интернированных Вольфа Соломоновича Штерна орденом «Знак Почёта» за конкретную работу по вербовке фельдмаршала.

Генерал-фельдмаршал так и не стал маршалом немецкого народа. Из политических соображений его долго не выпускали из СССР. Он жил на даче в Томилине, его обслуживали повар и камердинер из числа немецких военнопленных. Паулюс много читал, писал акварели, которые раздаривал навещавшим его генералам из НКВД, посещал выставки, театры и концерты. Ежегодно писал обращения к Сталину, в которых просил как можно скорее репатриировать его на родину, соглашаясь на проживание в советской зоне оккупации и на любую работу.

В 1953 году Паулюс был репатриирован и определён на жительство в Дрездене на положении пенсионера. Иногда его приглашали выступить в Военной академии ГДР. Скончался он в 1957 году.

60 лет назад под Витебском произошло событие, которое по политическому подтексту вышло далеко за рамки боёв местного значения. В день Красной армии на сторону партизан, окружённых немецкими войсками, целиком перешёл 825-й батальон Волжско-татарского легиона. Он был сформирован нацистами из советских военнопленных, преимущественно татар. Создавая эту воинскую часть, так же как и другие подобные формирования, гитлеровцы пытались разыграть «национальную карту» в войне против СССР. Документы из Особого архива в Москве и архива партизанского движения в Белоруссии, изученные доктором военных наук, генералом армии М. Гареевым и доктором исторических наук, профессором А. Ахтамзяном, позволили выяснить подробности неизвестной ранее страницы битвы с фашизмом.

Из числа военнопленных немцы создали более 180 частей. Всего в этих частях находились:

— три русские бригады численностью 13 000, 12 000 и 18 000 человек;

— части из латышей — всего 104 000 человек, из литовцев — 36 800 человек;

— из азербайджанцев — 36 500 человек, из грузин — 19 000 человек, из выходцев с Северного Кавказа — 15 000 человек, из татар — 12 500 человек, из крымских татар — 10 000 человек, из армян — 7000 человек, из калмыков — 5000 человек. Всего 298 800 человек.

Формирование Волжско-татарского легиона началось осенью 1942 года на территории оккупированной Польши в районе местечка Едлино близ Радома. Одним из первых был подготовлен к отправке в район боевых действий 825-й батальон легиона численностью примерно в 1000 человек. Ею штаб состоял из немецких офицеров.

18 февраля 1943 года батальон эшелоном доставили в Витебск, в окрестностях которого оккупанты блокировали несколько крупных партизанских отрядов. Уничтожить их гитлеровцы намеревались руками бывших советских военнопленных.

В особенно трудном положении оказались партизанские бригады, действовавшие в районе Витебска. В сохранившемся с грифом «совершенно секретно» отчёте сложившаяся ситуация отражена в нескольких строках: «6000 партизан были окружены в этом районе отрядами противника общей численностью до 28 000 человек, имевших артиллерию, танки и авиацию».

Среди прочих в смертельном кольце оказалась 1-я витебская партизанская бригада под командованием Михаила Бирюлина, которая насчитывала примерно 500 человек. Но партизанская разведка продолжала действовать. Уже через три дня после прибытия 825-го батальона в район боёв она установила, что на помощь немецкой дивизии, проводившей карательную операцию, брошена отдельная часть, сформированная из пленных татар, башкир и чувашей. И получены были эти сведения, что называется, из первых рук. Оказалось, что руководители подпольной группы в «татарском» батальоне Рашит Хаджиев и Рахимов сразу по прибытии на место стали искать связи с партизанами.

Вначале связная Нина Буйниченко сообщила, что к ней в дом заходил военврач прибывшего батальона, назвавшийся Жуковым. (Позже выяснилось, что настоящая его фамилия — Волков.) Расспрашивал, кто помог бы «найти ход» к партизанам. Буйниченко после согласования со своими предложила Жукову направить в лес парламентёров для переговоров. Проводником стал житель деревни Сеньково Степан Михальченко. При встрече с партизанами парламентёры, в числе которых были Фахрутдинов, Лутфулин и Трубкин, объяснили, что действуют по заданию подпольной организации, созданной ещё во время формирования батальона в Едлино.

На совещании в штабе бригады долго взвешивали различные варианты перехода, логично предполагая, что возможна провокация. В итоге решили согласиться, но при соблюдении некоторых условий. Во-первых, потребовали, чтобы батальон вначале ликвидировал не только своих немецких офицеров, но и гитлеровские гарнизоны в деревнях Сеньково, Гралёво и Сувары. Во-вторых, уходить в лес, разделившись на три группы, и в определённой последовательности. В-третьих, тотчас сложить оружие. Сигналом к началу операции должны были стать взрыв штаба батальона и пуск трёх сигнальных ракет.

Парламентёры условия приняли. Но обратно отправились лишь двое, оставив в качестве заложников Лутфулина и Трубкина.

Однако дело едва не кончилось провалом. Перед самым решительным моментом гитлеровцы, получив чей-то донос, схватили руководителей подпольной группы Рашита Хаджиева и Рахимова. Они были немедленно отправлены в Витебск и расстреляны.

Руководство переходом батальона взял на себя командир штабной роты Хусаин Мамедов. Он приказал Гари Галеву уничтожить штаб батальона. Одновременно перебежчики группами двинулись к лесу. В первой, самой большой из них, благополучно добравшейся к своим в ночь с 22 на 23 февраля, было 506 человек. Их оружие существенно пополнило арсенал партизан. Затем последовали остальные.