Василий Веденеев - 100 великих тайн России XX века

«Полярники» постоянно вели наблюдение за потенциальным противником. Одним из видов «научных» работ являлось визуальное наблюдение через сильные бинокли за перемещением подводных лодок и судов противника. Одним наблюдением через бинокли дело не ограничивалось. Во льду сверлили специальные лунки, в них опускались датчики подводных локаторов, и с их помощью производилась слежка за перемещением вражеских субмарин подо льдом Северного Ледовитого океана. В утеплённых палатках устанавливалась сложная электронная аппаратура для перехвата радиосообщений и прослушивания телефонных переговоров на территории противника. Получению таких данных придавалось огромное значение, и дешифровщики круглосуточно работали с полной нагрузкой.

«Холодная война» в Арктике не перешла черту чисто шпионского противостояния и не превратилась в «горячую». Хотя обе стороны знали, кто и что скрывается под видом «научных экспедиций», работа в высоких широтах и в Советском Союзе, и в США считалась смертельно опасной из-за отвратительной погоды и постоянной угрозы разлома льдины в самых неожиданных местах и в самое неожиданное время. Предугадать, как поведёт себя ледяное поле, на котором обустроено «шпионское гнездо», никто не мог. Никто не мог гарантировать надёжную связь с Большой землёй при помощи авиации и ледоколов — часто связаться удавалось только по радио. Самолёты летали к «полярникам» регулярно, однако садиться на ледяные аэродромы удавалось далеко не всегда: чаще грузы сбрасывали на парашютах. Иногда длительное время царила нелётная погода, характерная для Арктики: постоянные метели, сильные снежные заряды и заставлявший постоянно находиться в напряжении доносившийся из-под ног треск — это отламывались от льдины куски. Лёд жил собственной жизнью, грозя забрать жизни «учёных» вместе со всем шпионским оборудованием и навсегда похоронить в неведомых глубинах Ледовитого океана. Но люди стойко выполняли полученные из Центра задания — американцы свои, а наши — свои.

Особенно критической стала зима 1958 года. Лёд постоянно трескался и ломался, американцам и нашим «полярникам» пришлось принимать срочные меры к эвакуации или перебираться на другие льдины. Самым неудачным в «арктических экспедициях» для советских спецслужб эксперты считают 1962 год. Тогда уже более трёх лет на огромной льдине работала «научная» полярная станция «Северный полюс-8». Ледяное поле размерами порядка семи километров считалось абсолютно надёжным, и тем не менее внезапно льдина начала разламываться и покрываться сетью очень опасных трещин. «Полярники» дали сигнал в Центр: «SOS!»

«Полярников» удалось снять в самый последний момент, но всё секретное шпионское оборудование и документация остались на льду: предполагалось, что рисковать не стоит и брошенное второпях «хозяйство» уйдёт на дно через считанные часы. Однако разрушение льдины неожиданно замедлилось. Но никто из наших лётчиков не решался сесть на неё, чтобы забрать оборудование и материалы: это означала верное самоубийство. Самолёт провалился бы под лёд, как любой другой летательный аппарат, а иных средств в то время не было. В Москве решили ждать, пока всё разрешится естественным путём и улики уйдут на дно.

В ЦРУ решили рискнуть добыть советские шпионские материалы и в срочном порядке разработали оригинальную, хотя и опасную операцию. Два агента спустились на оставленную советскими «полярниками» льдину на парашютах и собрали в специально подготовленные контейнеры сотни неуничтоженных документов и двадцать один прибор. Затем они пристегнулись к тросу, и их поднял в воздух гигантский метеошар, надутый из портативного баллона. Далее начались почти цирковые номера: трос при помощи специального устройства захватил прямо в воздухе лётчик-ас, управлявший небольшим лёгким самолётом, и удачливых агентов втянули на борт при помощи лебёдки. Противник получил секретную документацию и уникальные, превосходившие американские аналоги приборы, разработанные в советских НИИ. Об этом «чёрном дне» КГБ всегда предпочитал упорно молчать.

Великие московские государи, а позднее цари и императоры любили поохотиться в заповедных местах с ловчими птицами, борзыми собаками и громкой ружейной пальбой. А после удачной охоты устраивали пир горой и развлечения с «утехами сладострастными». Традиционно люди, обеспечивавшие царские охотничьи забавы, являлись приближёнными к августейшей особе любимчиками и щедро награждались за верную службу. Древние традиции не прерывались и во времена Страны Советов — личный егерь генсека Леонида Брежнева носил звание генерала и стал полным кавалером ордена «За службу Родине»…

Редкий человек в России не слышал о знаменитом охотничьем хозяйстве-заповеднике Завидово, которое чаще именовали местом царской охоты. Это действительно так: ещё в XVI веке, во времена Иоанна Васильевича IV, в кишевших дичью заповедных лесах между Москвой и Тверью выстроили для самодержца «охотничий шалаш». Скорее всего, так называли добротный и просторный рубленый терем со всеми полагающимися хозяйственными пристройками. Там утомлённый охотой царь отдыхал со своей свитой. А с царём прибывали на «ловы» сотни людей и лошадей, возы с поклажей и провизией, многочисленная охрана и прочая челядь.

Из исторических документов известно, что и другие самодержцы, проявлявшие интерес к охоте, неоднократно посещали Завидово, останавливаясь в имениях местных помещиков, а позднее в скромном царском охотничьем домике. Точная его судьба неизвестна.

В первые годы советской власти руководство страны охотилось как придётся — Ленин ездил в разные деревни, Бухарин добирался аж до Средней Азии, а Луначарский под видом охоты предпочитал посетить какое-нибудь ещё не окончательно разграбленное мужичками барское имение и «ревизовать» чудом сохранившуюся богатую библиотеку.

Конец охотничьим разбродам и шатаниям был положен в 1929 году твёрдой рукой генсека Иосифа Сталина — между Москвой и Тверью, в непосредственной близости от столицы, на площади около ДВАДЦАТИ ТЫСЯЧ гектаров, на месте исторической царской охоты образовали военно-охотничье хозяйство Московского военного округа, осуществлявшее свою деятельность под бдительным патронатом органов ГПУ-НКВД. Военный статус правительственного места охоты и рыбной ловли позволял финансировать Завидово из огромного бюджета Наркомата обороны — впоследствии Министерства обороны, а также осуществлять строительство объектов и их обслуживание на основе строгой военной дисциплины. И пропускной режим установили на объекте по уставу: постоянную охрану Завидова десятки лет нёс специальный батальон бригады охраны Министерства обороны, не считая сотрудников 9-го Главного управления КГБ.