В Телицин - Символы, знаки, эмблемы: Энциклопедия

Каспар Давид Фридрих. Могила великана в снегу (1807)

Тасманийцы засыпали могилу камнями, чтобы покойнику труднее было выбраться из нее. Археологи повсеместно обнаруживают целые кладбища, где скелеты погребенных несли все признаки так называемого «повторного убийства»: чаще всего черепа пробивали огромными гвоздями. В доисторической Испании, как и в Поволжье, тела умерших прикрепляли к доскам, на которых трупы опускали в могилу. Австралийские аборигены протыкали копьем служившее гробом дуплистое дерево, пригвождая к нему покойника. С этими же представлениями связан средневековый миф о том, что убить вампира можно, лишь вонзив ему кол в грудную клетку. Забитые гробы наших дней также восходят к магической танатологии, обряды которой служили предупреждением попыток мертвеца покинуть свою могилу. Характерно скорченное положение трупов при ингумации, которое достигалось связыванием его веревками. Таким образом, могила являлась своеобразной тюрьмой умершего.

Покойник в магических дорелигиозных представлениях древних — это «живой мертвец», нуждающийся в том же, в чем и живые люди. До сих пор повсеместно распространен обычай оставлять на могиле съестные припасы, что с точки зрения христианства абсурдно и восходит к более древней традиции. Западных путешественников эпатировала российская традиция оставлять на могиле водку. В Конго ежемесячно через специальное отверстие ко рту покойника доставлялось питание. Чуваши оставляли на могиле не только еду, но даже салфетку. В Померании у захоронения размещали солому, чтобы покойник мог отдохнуть.

Погребальные обряды подверглись существенному изменению после возникновения религии и появления представлений о загробном существовании души. Труп перестал вызывать панический страх, напротив, его часто погребали под основанием жилищ и храмов, из черепов создавали амулеты; усыпальницы выдающихся людей и праведников почитались местом исцеления и поклонения паломников.

В язычестве загробное бытие являлось проекцией земного существования тела, и потому требовалось обеспечение умершего всем необходимым для пребывания в ином мире. Более того, поскольку жизнь на земле расценивалась лишь как подготовка к вечной жизни за гробом, богатства, сосредоточенные в погребениях, зачастую превосходили совокупность тех благ, которыми человек пользовался до смерти.

Памятники погребальной культуры могут служить одним из наиболее репрезентативных источников по вопросу о социальной дифференциации языческих сообществ. Яркую иллюстрацию к процветанию верховной теократической власти в древних цивилизациях представляет собой усыпальница китайского императора Цинь Ши Хуана, на сооружении которой трудилось более 700 тыс. преступников, осужденных на кастрацию и каторжные работы. Внутри захоронения были сооружены ртутные реки и озера, парки из каменных и нефритовых деревьев с золотыми и серебряными животными, уникальный скульптурный паноптикум — точная портретная копия воинов императорской армии, — состоящий из нескольких тысяч статуй.

Кроме имущества, со знатным покойником погребали его рабов, слуг, жен, предназначенных служить ему и после смерти. Так, при погребении Цинь Ши Хуана с ним было захоронено не менее 3 тыс. девушек, приготовленных на роль наложниц за гробом. В Индии по сей день «доброй женой» считается вдова, восходящая на погребальный костер вслед за умершим мужем. В противном случае она подвергается общественному остракизму. У некоторых народов существовало представление, что противники, убитые воином в земной жизни, будут служить ему после смерти. Исходя из этих соображений, у американских аборигенов был распространен обычай охоты за скальпами, которые развешивались над могилой добывшего их воина. При похоронах монгольских ханов убивали каждого встречного на пути прохождения погребальной процессии: считалось, что убитые составят свиту умершего владыки. Впоследствии обряд человеческих жертв на похоронах трансформировался. В Китае вместо убитых слуг в могилу с умершим помещали таблички с их именами, в Японии — глиняные статуэтки. У никобарцев жену покойного на погребальном костре мог заменить ее отрубленный мизинец.

С танатологической традиции связывалась сакральная география, исходя из которой определяли положение тела в могиле. За редким исключением, оно соответствовало оси восток — запад, что ассоциировалось с восходом и закатом солнца, а также с рождением и смертью. В данный период скорченное положение покойника символизировало реинкарнацию — возвращение к зародышевому состоянию посредством перерождения. Положение тела на правый или левый бок определялось тем, что левая сторона выражала хтонические силы, а правая — небесные. Кроме того, у древних ариев правое оценивалось мужским направлением, а левое — женским, и поэтому представителей разных полов располагали в могиле неодинаково, а в соответствии с данным пониманием. Уникальным являлось положение тела в захоронении у жителей Малой Азии гурулийцев, опускавших мертвецов в могильные ямы в вертикальном положении вниз головой. Вниз лицом хоронили колдунов и рабов, что считалось препятствием к их возрождению.

Посмертное индивидуальное существование души достигалось в случае сохранения лица умершего. Для этой цели изготовлялись погребальные маски, которые моделировали лицо погребенного. Особенно важным атрибутом являлись глазные накладки, так как воскрешение ассоциировалось с «открытием глаз», пробуждением от сна.

Повсеместно тела умерших покрывались сажей и охрой: в религиозной цветовой семантике черный цвет являлся воплощением загробного мира, красный — его преодолением. Охра символизировала огонь, жизнь, избранничество, кровь, выражая саму идею воскрешения. Образы «смерти в красных одеждах» и «красного погребального шатра» имели под собой реальное историческое основание. Не случайно по сей день гробы чаще всего покрываются красной обшивкой. Иногда охра заменялась кровью сородичей умершего, вернее, кровь заменялась охрой. Имелись случаи применения покрытия тел мелом, что рассматривалось как очищение, освобождение от скверны или от болезни, приведшей к смерти. Кроме того, мел почитался как символ ритуальной смерти.

Переворот в танатологии произошел с утверждением дуалистического мировоззрения. Царство духа стало восприниматься как антипод царству материи, а потому обряд погребения вместе с умершим бренных богатств этого мира оказался лишенным смысла. Более того, действовал принцип обратного воздаяния: бедные и униженные вознаграждались в загробной жизни, а спасение души богатых являлось весьма проблематичным обстоятельством.