Александр Колпакиди - Спецназ ГРУ: самая полная энциклопедия

С 1930 года – советский военный разведчик по линии «активки» (что означало разведывательно-диверсионную деятельность), работал в странах Европы и центральном аппарате.

С 1930 по 1934 год – в распоряжении Разведупра, работал в резидентуре И. Винарова в Австрии.

С февраля 1936 года по июнь 1938 года – секретный уполномоченный Специального отделения «А» Разведупра.

Военный советник в 14-м (партизанском) корпусе Республиканской армии Испании.

С июня 1938 года по июль 1939 года – в запасе РККА, состоял в распоряжении Управления по комначсоставу РККА.

С июля 1939 года по сентябрь 1940 года – начальник учебного отделения Центральной школы подготовки командиров штаба Разведупра.

С сентября 1940 года – начальник 3-го курса 3-го факультета Высшей специальной (разведывательной) школы Генштаба.

В годы Великой Отечественной войны рекомендации Эмильева как специалиста-химика передавала для подпольщиков Болгарии нелегальная радиостанция «Христо Ботев».

В последние годы жизни работал заместителем заведующего кафедры редких языков Высших курсов иностранных языков МИД СССР.

Умер в 1970 году в Москве.

В начальный период Великой Отечественной войны приказом Разведупра при разведотделах штабов фронтов были образованы оперативные спецгруппы (ОС). Их задачей было формирование разведывательно-диверсионных групп и партизанских отрядов для заброски в немецкий тыл. Так, в июле 1941 года при разведотделе Западного фронта была создана оперативная спецгруппа из 12 офицеров во главе с майором А.Е. Свириным. За полтора месяца работы она отправила в тыл немецко-фашистских войск 52 группы и отряда.

Первых членов разведывательно-диверсионных групп и отрядов, которые спешно созданные ОС разведотделов штабов фронтов отправляли за линию фронта, многие специалисты называли смертниками.

Предоставим слово Виталию Никольскому, в то время сотруднику 2-го отделения 7-го отдела Разведуправления, занимавшегося координацией деятельности разведотделов западных приграничных военных округов:

«В Разведывательном управлении началась лихорадочная деятельность по подбору и подготовке разведчиков для работы в тылу противника. Наверстывались беспечные упущения мирного времени за счет ночных бдений, непрерывных поисков лиц со связями в оккупированных немцами районах. Создавались школы по подготовке командиров групп, радистов, разведчиков. Причем преподавателей от слушателей отличало лишь служебное положение, так как ни теоретической, ни тем более практической подготовки все они не имели.

Подбирались добровольцы из числа знающих радиодело моряков Совторгфлота, Главсевморпути, Гражданского воздушного флота, а также членов Осоавиахима. Ставка делалась на массовость. Обучение продолжалось в зависимости от степени военной и общеобразовательной подготовки, а также длительности предполагаемого использования будущего разведчика в тылу немцев – от нескольких дней до нескольких месяцев. Дольше всех готовили радистов. Они досконально изучали рации «Белка» (в последующем «Север») и должны были уметь передавать на ключе и принимать на слух 100–120 знаков в минуту. Для достижения таких нормативов требовалось несколько месяцев упорной работы. Впоследствии дело подготовки радистов было поставлено «на поток», и в 1943–1945 годах уже все группы были радиофицированы. За годы войны было подготовлено около пяти тысяч радистов, из которых более трех тысяч работало в тылу врага.

Недостатка в желающих стать разведчиками не было. Военкоматы наводнялись рапортами с просьбами направить немедленно на самый опасный участок фронта. Выбор предоставлялся в большом возрастном диапазоне, от пятнадцатилетних юношей и девушек до глубоких стариков, участников еще Русско-японской войны. Предложение служить в военной разведке расценивалось как проявление особого доверия командования и, как правило, безоговорочно принималось. Трогательно и больно вспомнить, с каким безграничным доверием относились к своим командирам отобранные кандидаты…

Переброска отдельных разведчиков и целых партизанских отрядов и групп в первые месяцы войны производилась преимущественно пешим способом в разрывы между наступающими немецкими подразделениями и частями. Многих организаторов подпольных групп и партизанских отрядов со средствами связи и запасами боеприпасов, оружия и продовольствия оставляли на направлениях, по которым двигались немецкие войска. Их подбирали буквально накануне захвата противником населенного пункта из числа местных жителей, которым под наскоро составленной легендой-биографией в виде дальних родственников придавали радиста, а чаще всего радистку, снабженных паспортом и военным билетом с освобождением от военной службы, обусловливали связь, ставили задачи по разведке или диверсиям и оставляли до прихода немцев. Через несколько дней, а иногда и часов такие разведывательные и диверсионные группы и одиночки оказывались в тылу врага и приступали к работе.

Часть разведчиков, главным образом имеющих родственные связи в глубоком тылу, направлялась на самолетах и выбрасывалась в нужном пункте с парашютами.

Аналогичную работу по подбору, подготовке и заброске разведчиков в тыл врага производили агентурные и диверсионные отделения разведотделов штабов фронтов. Разведорганы фронтовых и армейских подразделений начали развертываться по штатам военного времени уже в ходе боевых действий, когда наши войска вели тяжелые оборонительные бои. Поэтому квалификация офицеров специальных отделений была в первые месяцы войны крайне низкой. Опыт приобретался ценой больших потерь» [267] Никольский Н. Аквариум-2. – М., 1997. С.45–47. .

Спешно набранные слушатели проходили короткое обучение в специально оборудованных школах. Так, например, в учебном лагере на станции Сходня под Москвой в первые месяцы войны было сосредоточено до полутора тысяч человек различных национальностей – русских, немцев, поляков, чехов, румын, испанцев, итальянцев и т.д. В течение двух недель их стремились научить всему, что могло пригодиться в подпольной работе: стрельбе, радиоделу, топографии, прыжкам с парашютом, вождению автомобиля, основам конспирации. Легко понять, какого качества специалистов давала эта двухнедельная подготовка. Трудно было при массовом обучении и соблюдать конспирацию, что тоже сказывалось потом, когда в гестапо из захваченных разведчиков выбивали все, что они могли знать о своих товарищах по учебе и т.п.

Эффективность диверсионной работы большинства групп была невысокой.