Александр Колпакиди - Спецназ ГРУ: самая полная энциклопедия

Отсутствие местного населения в своем докладе объяснил секретарь ЦК КП(б) Карело-Финской ССР Г. Куприянов. Он писал:

«…Большой ущерб причинили партизаны промышленности и сельскому хозяйству Финляндии…

Летом 1943 года 14 партизанских отрядов, незамеченными перейдя линию фронта и углубившись на территорию Финляндии, начали боевые действия. Перепуганные власти издали приказ о срочной эвакуации населения из пограничной полосы средней части Финляндии. Эта эвакуация проводилась настолько поспешно, что население бросало скот, жилые и хозяйственные постройки со всем имуществом и инвентарем и неубранные сельскохозяйственные угодья. Сенокос и уборка урожая были сорваны, и сельскому хозяйству Финляндии был причинен значительный ущерб.

Финское население приграничных районов боялось выходить за пределы населенных пунктов без охраны солдат…» [373] Доклад секретаря ЦК КП(б) Карело-Финской ССР Г. Куприянова в Центральный Комитет ВКП(б) «Об итогах деятельности партизан и подпольщиков». 20 сентября 1944 года. // Цит. по: Партизанская война в Карелии: Сб. ст. и мат. – Петрозаводск, 2005. С. 114.

Понятно, что если местные жители при угрозе появления советских партизан бросали все имущество и спасались бегством, то гостям из Советского Союза нельзя было рассчитывать на гостеприимный прием.

Как видим, советские партизаны, а значит, и НКВД-НКГБ, не имели никакого отношения к «движению лесогвардейцев». Кто еще мог организовать вооруженные повстанческие группы на территории иностранного государства? Коминтерн и военная разведка. Первое ведомство можно исключить, т.к. его руководитель, как это следует из процитированного выше документа, не владеет информацией о происходящем в Финляндии. Только в середине мая 1943 года в Финляндию удалось отправить двух эмиссаров уже распущенного к тому времени Коминтерна Р. Косунена и И. Иохтейнена. Они смогли добраться до Хельсинки и установили контакт с Лейно. С их помощью была налажена радиосвязь с Москвой.

А военная разведка имела своих людей. Об этом свидетельствует ответ Большакова на письмо Георгия Димитрова:

«По сведенью нашего источника, в районе ЯЭТСЯ в 61 км от ПОРИ имеется группа лесогвардейцев. Члены этой группы собраны из ТУРКУ, ПОРИ и ЯЭТСЯ. Связь с ними обслуживается через ТУРКУ.

В 10 км от города КУУСАМО (к северо-западу) также имеется группа лесогвардейцев – эта группа имеет пулеметы.

В ночь на 29 сентября группа молодых рабочих в количестве 14 чел. во главе с финским коммунистом, нашим работником, произвела ряд диверсий в городе ТАМПЕРЕ. Была произведена облава. Арестовать никого не удалось» [374] Отношение И. Большакова Г. Димитрову относительно действий лесогвардейцев. 20 октября 1942 года. // Цит. по: Коминтерн и Финляндия. 1919–1943: Документы. – М., 2003. С. 354–355. .

Об операциях советской военной разведки на территории Норвегии известно значительно больше, чем о боевых делах военных разведчиков на территории Финляндии. Выше мы рассказали об использовании подводных лодок для переброски военных разведчиков в тыл противника, в том числе и на территорию Норвегии. Хотя для вывода разведчиков использовались не только подводные лодки, но и надводные корабли и даже самолеты.

В июле 1941 года по приказу командования Северного флота было начато формирование Четвертого особого добровольческого отряда, подчиненное разведотделу штаба Северного флота. Отряд формировался из офицеров, старшин и матросов бригады подводных лодок, морской пехоты и спортсменов-лыжников. В состав отряда также была включена группа норвежских патриотов, ушедших из Норвегии после ее оккупации гитлеровцами.

14 июля отряд вышел на первое задание: провел разведку южного побережья Мотовского залива от мыса Пикшуев до реки Западная Лица. 16 июля разведчики были сняты «малыми охотниками» и мотоботами.

19 июля была проведена повторная разведка. Отряд был обнаружен противником и в результате боя понес потери. 22 июля был снят мотоботами.

Очередная операция была проведена в том же районе 28 июля. Отряд должен был разгромить опорный пункт у маяка Пикшуев и захватить «языка». В результате операции восемь разведчиков погибли, а еще 30 были ранены.

Один из участников той операции – будущий дважды Герой Советского Союза Виктор Николаевич Леонов – так вспоминал спустя пятнадцать лет о том бое:

«…Нас было двадцать два разведчика.

Мы погрузились на бот, вооруженный двумя пулеметами, и взяли курс к устью реки Большая Западная Лица. В пути Лебедев сказал нам, что в районе высадки придется атаковать опорный пункт неприятеля. Наша задача – разгромить этот пункт и при возможности захватить «языка».

На море штиль. Тихо и на побережье Мотовского залива, покрытом камнями и валунами, куда почти вплотную причалил бот. По сходням сошли на берег; три разведчика тотчас же ушли вперед, а мы цепочкой – за ними следом.

Опорный пункт находился на высоте 670, примерно в восьми километрах от берега. Лебедев приказал Мотовилину (в его группу входил и я) обойти высоту с юга. Старшина первой статьи Червоный должен со своей группой обогнуть с севера опорный пункт, после чего двенадцать разведчиков во главе с Лебедевым начнут атаку с центра.

Самый длинный и трудный участок пути выпал на долю группы Мотовилина. Каменистая сопка была густо покрыта валунами, и когда мы, наконец, достигли последнего яруса высоты, разведчики Лебедева и Червоного уже были на исходных позициях. Я не знал, что Лебедев находится рядом, был уверен, что мы сейчас одни перед укреплениями егерей, и неотступно полз за Мотовилиным. Он чуть приподнял левую руку и подался вправо. Я понял его сигнал и пополз влево, к большому камню.

Чуть высунув голову, я увидел врагов – пять или шесть немцев. Так вот они какие, эти егеря! Высокие, в темно-серых брюках, заправленных в короткие чулки, и в такого же цвета мундирах с красными кружочками на рукавах. Они стояли во весь рост, с непокрытыми головами, и руки их спокойно лежали на висевших впереди автоматах. Егеря с любопытством и, как мне казалось, с гордым видом оглядывали местность. Это меня взъярило: сами лежим, прячась за камни, а они на нашей земле чувствуют себя хозяевами!

Со стороны укрытий показался офицер и что-то сказал солдатам. Те стали расходиться, а я прильнул к полуавтомату и взял на прицел приближающегося офицера.

– Не стреляй! – услышал я голос Лебедева и вздрогнул от неожиданности. – Надо его взять живым. Товьсь!

Потом выяснилось, что Лебедев из своего укрытия не видел егерей. Но и я забыл о них. Больше того, я даже забыл примкнуть штык к винтовке, когда ринулся вперед, сближаясь с офицером. Тот выхватил пистолет, выстрелил, но промахнулся.