Александр Колпакиди - Спецназ ГРУ: самая полная энциклопедия

Решение об организации восстания было принято на заседании Берлинского партийного центра 20 октября 1923 года. На этом заседании как представитель Вольдемара Розе принял участие Геллер из отдела М. Однако в отличие от первого последний предложил любым способом остановить предполагаемое вступление рейхсвера в Саксонию. Вольдемар Розе же не был согласен с этим решением и предложил не торопиться с предложением Геллера, которое он считал преждевременным, основываясь на своей прежней принадлежности к союзу Оберланд в качестве военного советника.

В этой исключительной для КПГ ситуации 20 октября 1923 года Генрих Брандлер нашел мужество выступить против предложения Вольдемара Розе и высказался за то, чтобы отложить начало восстания. Он отдал затем соответствующее распоряжение Берлинскому ЦК партии и таким образом нарушил планы Москвы [103] Говоря о причинах своего решения отложить восстание, Брандлер 13 ноября 1923 г. писал Кларе Цеткин: «…в ходе Хемницкой конференции (как мне стало известно) мы вели борьбу за немедленное начало восстания без учета реальных обстоятельств, особенно после того, как левое крыло СДПГ выступило против всеобщей забастовки. Я высказался за отсрочку восстания, придя к выводу, что мы, коммунисты, вынуждены будем вести борьбу одни. Разумеется, две трети участников Хемницкой конференции под нашим давлением высказались за необходимость всеобщей стачки, но некоторые представители руководства СДПГ покинули конференцию, и неизбежно возник вопрос, не является ли выступление государства против Саксонии всего лишь маскировкой подобного выступления против Баварии… Я проанализировал ситуацию так, как ее себе представлял, и понял, что в начавшемся восстании мы просто сломали бы себе шею и потерпели решительное поражение. Я принимаю на себя всю полноту ответственности и готов отвечать за все сложности, возникшие в результате моего решения. Я нисколько не сомневаюсь в том, что разговоры о возможности мгновенно выиграть борьбу являются ошибкой. И в настоящее время, исходя из реального положения вещей, стал бы действовать точно так же, как и тогда». .

Только в Гамбурге началось изолированное от остальной Германии восстание. Дело в том, что курьер не успел доехать до руководителей тамошнего округа и не передал им решение по этому вопросу ЦК КПГ [104] Составляя план проведения восстания, военный отдел при ЦК КПГ рассматривал Гамбург лишь как город, который должен был выполнить местную задачу «с целью собрать передовые отряды восставших и вывести на правый берег Эльбы революционных рабочих земель Мекленбург и Померания. Цель – Берлин, куда эти отряды должны были прийти на помощь с севера». См.: B. Kaufmann u.a. S. 87. . Всех членов КПГ так и не удалось мобилизовать. Несмотря на то что к этому времени в Гамбурге насчитывалось примерно 18 тыс. членов партии, борьба проходила лишь в трех предместьях. На передовом фронте находилось не более 150 коммунистов; примерно 1000 рабочих сооружали баррикады, обеспечивали восставших снаряжением, продовольствием и заботились о раненых. К началу борьбы все вооружение восставших состояло из 35 ружей и нескольких пистолетов. Вот почему в официальном сообщении тех дней утверждалось, что гамбургское восстание являлось «не массовой акцией, а всего лишь путчем». Утверждение левых партий о том, что «сами массы не желали оставаться пассивными», можно рассматривать как явно ошибочное.

Однако и лидер партии Генрих Брандлер, и большинство партийного руководства исходили из того, что если и нужно отсрочить восстание, то лишь на короткий срок. Поэтому ЦК КПГ принял решение 3 ноября 1923 года распустить революционный комитет и по возможности уклониться от вооруженных действий, но в то же время продолжать подготовку к восстанию всеми возможными силами. Революционный комитет был преобразован в Военную комиссию (М-Комиссию), подчиненную руководству Политбюро [105] В дальнейшем членами комиссии В стали: руководитель службы информации (НЛ), руководитель отдела транспорта и связи (ВВ), руководитель группы разложения противника (Zer-Leiter) и руководитель группы снабжения продовольствием (Е-Leiter). . Во главе окружных комиссий стояли так называемые военные руководителям (М-Leitern), которые, в свою очередь, находились в подчинении у «пролетарских сотен» ОД, службы по снабжению оружием и партизанских групп. Руководителем М-комиссии при ЦК был назначен Вольдемар Розе («Гельмут»), его замом стал Отто Штейнбрюк («Фукс»). Таким образом, весь особый аппарат КПГ впервые попал под непосредственное ведение советских представителей. Это положение переменилось лишь в 1926 году [106] После ареста Вольдемара Розе в апреле 1924 года с советской стороны стали фигурировать в качестве советников: «Алоис» (1924), «Нейберг» (1925) и «Альфред» (1926), все трое – офицеры Красной Армии и советские граждане; «Алоис» – поляк Стефан Жбиковский, «Нейберг» – латыш Август Гайлис, «Альфред» – финн Тууре Лехен. .

Служба информации под предводительством Розе была в дальнейшем расширена. Удалось установить ряд новых тайных контактов. Так, из сообщения руководителя службы округа Галле-Мерзебург от января 1924 года следует, что с момента запрета партии, начиная с 23 ноября 1923 года, удалось установить целый ряд новых связей в полиции и рейхсвере, а также в организациях праворадикального толка [107] Эти связи дали возможность проникнуть в руководство охранной полиции, полицай-президиума, «Стального шлема», «Вервольфа», Германской народной партии, а также бронетанковых войск. . В Лейпциге и Дрездене также возникли доверительные контакты с полицией. В Дрездене удалось использовать в качестве источника информации уполномоченного секретаря Гросса, сотрудника ведомства информации (отдел III Е) при министерстве внутренних дел Саксонии. Он передавал КПГ копии приказов и другие документы. К ним относились записи для внутреннего пользования рейхскомиссара по охране общественного порядка (РКО). Политотдел государственного полицейского управления Дрездена позже обнаружил, что коммунисты своевременно узнавали о тех мерах, которые касались их нелегальной деятельности и службы наблюдения за ними.

Новые каналы связи открылись и в самом Берлине. С их помощью поступала прежде всего информация о деятельности Министерства внутренних дел, Министерства юстиции и полицай-президиума. Из этих источников можно было извлекать ценнейшую информацию о запланированных полицией акциях. Поступали сведения и из тех полицейских учреждений, на которые были возложены обязанности действовать против КПГ. Таким образом, у ЦК партии появилась возможность информировать уже с 31 октября 1923 года руководство округов о запланированном проведении арестов ответственных работников КПГ и профсоюзов. Решение об этом было принято на совещании, проводимом министром юстиции Радбрухом (СПГ) с высшими государственными служащими и руководителями земель в ночь с 30 на 31 октября 1923 года. В руки КПГ попали также распоряжения РКО по ужесточению мер против Компартии.