Александр Колпакиди - Спецназ ГРУ: самая полная энциклопедия

Во-вторых, двумя неназванными командирами белорусских партизанских отрядов начала тридцатых годов прошлого века были будущий знаменитый военный разведчик Артур Спрогис и Софрон Макаревич. О последнем известно лишь, что в начале двадцатых годов прошлого века он участвовал в операциях по линии «активки» Разведупра на территории Польши.

В начале тридцатых годов прошлого века первичная подготовка партизан проводилась на курсах Осоавиахима. Бойцов обучали стрельбе, плаванию, вождению автомашины, рукопашному бою, топографии и т.п. Обучение длилось год-полтора, после чего лучшие отправлялись в закрытые специальные школы, где из них готовили высококвалифицированных специалистов партизанского дела: диверсантов, разведчиков, снайперов, радистов, подрывников. Обучение в одной из таких школ описала в своей книге «Соня рапортует» советская военная разведчица Рут Вернер. Среди прочих навыков она приобрела там умение изготавливать взрывчатые вещества и мины, в том числе довольно сложные. Это умение очень пригодилось ей во время работы в Маньчжурии, где она с напарником курировала действия местных партизанских отрядов.

К 1932 году только в Белоруссии в случае войны могли быть развернуты шесть крупных отрядов по 300–500 человек каждый. В тайных складах хранились 50 тысяч винтовок, 150 пулеметов, боеприпасы, взрывчатка.

Проведенные в 1932 году крупные общевойсковые учения показали особую эффективность действий небольших диверсионных групп. Если крупные партизанские отряды достаточно легко обнаруживались, то такие группы были неуловимы, проникали в тылы «противника» и неизменно выполняли поставленные задачи.

Одновременно к подготовке к будущей войне был подключен и Коминтерн. В 1929 году решением Политкомиссии ИККИ в орготделе была сформирована Комиссия по спецвопросам в составе бывшего заместителя начальника Разведупра по агентурной работе Бронислава Брониславовича Бортновского (Бронковского) [209] Бортновский Бронислав Брониславович (Бронковский Б.Б.) (1894–1937). Из мещанской семьи. Окончил гимназию. С 1910 г. участвовал в революционном движении, являлся членом Союза социалистической молодежи в Варшаве. В 1912 году вступил в СДКПиЛ, работал как пропагандист. Через год поступил в Пражский политехнический институт, но после окончания первого курса становится партийным профессионалом и возвращается в Польшу. В августе 1914 г. арестован полицией в Варшаве, затем вывезен в Саратов и к концу 1915 г. освобожден из заключения. Октябрьскую революцию встретил в Петрограде и был назначен генеральным секретарем польского комиссариата. С начала 1918 г. работал в ВЧК секретарем председателя и следователем. Во время операции по английскому посольству ранен. После выздоровления служил в Красной Армии, заместитель начальника, начальник Разведуправления Западного фронта. С 1921 по 1924 г. заместитель резидента Разведупра штаба РККА в Берлине. В Постоянном представительстве РСФСР известен под фамилией Петровский, оперативный псевдоним Бронек. По возвращении в Москву – заместитель начальника Четвертого (Разведывательного) управления штаба РККА по агентурной работе. В 1929 г. переведен на работу в Коминтерн (руководитель Польско-Балтийского регионального секретариата). Кандидат в члены Президиума Исполкома Коминтерна, представитель Компартии Польши в Исполкоме Коминтерна. В 1937 г. арестован и расстрелян. Реабилитирован посмертно. и двух военных разведчиков – Туре Лехена и Стефана Жбиковского [210] РЦХИДНИ. Ф. 495, оп. 25, д. 1335, л. 106. . С двумя последними мы уже не раз встречались на страницах нашей книги.

К середине тридцатых годов деятельность в сфере организации возможного партизанского движения на территории Советского Союза была внезапна свернута. Принято считать, что основная причина – маниакальная мнительность Иосифа Сталина (опасался заговоров) и массовые репрессии 1937 года, которые уничтожили почти всех командиров партизанских отрядов и инструкторов. При этом сторонники данной версии никак не могут объяснить тот факт, почему все шесть командиров белорусских партизанских отрядов не только остались живы, но и продолжали трудиться на прежних местах. Так, Кирилл Орловский перед войной по линии внешней разведки в течение продолжительного срока находился в Китае. Подробности его командировки до сих пор остаются секретными. А Станислав Ваупшасов находился в Финляндии и Швеции.

Основная причина сворачивания создания партизанских отрядов – изменение советской военной доктрины. Ее главный принцип: «Малой кровью на чужой территории». Говоря другими словами, она предусматривала ведение войны лишь на территории иностранных государств. Все это верно, но многие забывают про то, что кто-то эту доктрину разрабатывал, а также отвечал за ее реализацию. И тогда всплывает имя первого заместителя наркома обороны Михаила Тухачевского. Именно ему принадлежат многие нововведения в Красной Армии. Например, активное развитие бронетанковых войск, а также создание серии военных академий. А вот к использованию небольших разведывательных подразделений в глубоком тылу противника будущий маршал относился отрицательно. В своих теоретических работах Тухачевский всеми силами доказывал недопустимость диверсионных действий. В статье «Война клопов» («Революция и война», 1923 год) он зло, но безосновательно высмеивает партизанско-диверсионные акции. Военачальник написал, что они не могут быть главным способом ведения войны, но при этом даже не задумывался о том, что их можно сочетать с операциями регулярных частей РККА и это может дать хороший результат. Более того, в 1928 году в статье «Война как проблема вооруженной борьбы» будущий маршал говорит о «вредительской диверсионной деятельности» в глубоком тылу, подразумевая тем самым, что так поступает только «подлый враг», а для «передовой армии» подобное недопустимо.

Это не значит, что командование Красной Армии полностью отказалось от идей использования военных партизан в тылу противника. Подготовка разведывательно-диверсионных групп шла полным ходом, только теперь им предстояло действовать лишь на территории иностранных государств.

В январе 1934 года начальник Генерального штаба РККА будущий Маршал Советского Союза Александр Егоров издал директиву о формировании специальных диверсионных подразделений в Красной Армии. К началу 1935 года они были развернуты вдоль западных рубежей СССР, то есть вдоль границы с Эстонией, Латвией, Польшей и Румынией.

В целях обеспечения секретности директива предписывала именовать эти подразделения «саперно-маскировочными взводами» и формировать их при саперных батальонах дивизий. Выбор саперных батальонов в качестве «прикрытия» был не случаен. Александр Егоров справедливо предполагал, что основным средством борьбы с противником будущих диверсантов будет взрывчатка. Просто ничего другого, кроме как организовывать диверсии на транспортных магистралях и уничтожать отдельные объекты (в т.ч. и высокопоставленных военачальников и представителей гражданской администрации), диверсанты не смогут. Имеющееся тогда на вооружении Красной Армии стрелковое оружие – винтовка Мосина и пулемет Дегтярева – не очень подходило для осуществления скоротечных огневых контактов с противником, да и не планировались они. Наведение на объекты противника, а также места скопления его живой силы и техники военной авиации тоже исключалось, т.к. на вооружении Красной Армии не было портативных радиостанций. Легендарные радиостанции «Север» начали поступать на вооружение разведывательно-диверсионных групп и партизанских отрядов лишь после начала Великой Отечественной войны. Так что главная задача будущих диверсантов – организовать максимальное число взрывов в тылу противника. А где проще всего учить обращению со взрывчаткой? На базе саперных подразделений.