П. Кочеткова - ПАЛАЧИ И КИЛЛЕРЫ.

Ознакомившись с мандатами, он поклонился и ушел. Почти сейчас же вслед за ним появились старший советник Рицлер и переводчик Мюллер.

— Вы от Дзержинского?

— Да.

— Пожалуйста.

Гостей провели в гостиную и усадили в кресла. Ссылаясь на текст мандата, Блюмкин настаивал на личном свидании с графом Мирбахом. После небольшой дискуссии доктор Рицлер направился на второй этаж — в кабинет посла.

Разговор с графом Мирбахом длился не более 5 минут и до того момента, пока доктор Рицлер не предложил прекратить переговоры с тем, чтобы дать письменный ответ через заместителя наркоминдел Карахана.

Николай Андреев, до сих пор не принимавший участия в разговоре, спросил: "Наверное, господа желают знать, какие меры будут приняты по делу Роберта Мирбаха" (незадолго до этого арестованного родственника посла). Очевидно, это был сигнал к открытию боевых действий, ибо тотчас Блюмкин со словами: "Это я вам сейчас покажу" опустил руку в портфель, выхватил револьвер и выстрелил сначала в Мирбаха, затем в Мюллера и Рицлера.

Далее показания участников и свидетелей драмы расходятся: Блюмкин. Они упали. Я прошел в зал.

Мюллер. Мы были так поражены, что остались сидеть в креслах.

Блюмкин. В это время Мирбах встал, и, согнувшись направился в зал, за мной. Подойдя к нему вплотную, Андреев на пороге, соединяющем комнаты, бросил себе и ему под ноги бомбу.

Она не взорвалась.

Рицлер. Граф Мирбах вскочил, бросился в большой зал, куда за ним последовал спутник делегата (Блюмкина), между тем как тот под прикрытием мебели продолжал стрелять в нас, а потом кинулся за графом.

Блюмкин. Тогда Андреев толкнул Мирбаха в угол (тот упал) и стал извлекать револьвер… Я поднял лежавшую бомбу и с сильным разбегом швырнул ее. Теперь она взорвалась необычайно сильно. Меня швырнуло к окнам, которые были вырваны взрывом.

Мюллер. Последовал взрыв первой бомбы, брошенной в зал со стороны окон… Оглушительный грохот раздался в вследствие падения штукатурки стен и осколков разгромленных оконных стекол.

Вероятно, отчасти вследствие давления воздуха, отчасти инстинктивно доктор Рицлер и я бросились на пол. После нескольких секунд мы бросились в зал, где граф Мирбах, обливаясь кровью из головной раны, лежал на полу, в некотором отдалении от него лежала невзорвавшаяся бомба.

Блюмкин. Я увидел, что Андреев бросился в окно. Механически и инстинктивно подчиняясь ему, его действию, я бросился за ним. Когда прыгнул, сломал ногу. Андреев уже был на той стороне ограды, на улице садился в автомобиль. Едва я стал карабкаться по ограде, как из окна начали стрелять.

Меня ранило в ногу, но все-таки я перелез через ограду, бросился на панель и дополз до автомобиля.

Мюллер. Выбежавшие из дверей подъезда слуги крикнули страже стрелять, по последняя стала стрелять слишком поздно и этим дала возможность скрыться безнаказанно убийцам.

Б.Бажанов, бежавший на Запад секретарь Сталина, полагает (ссылаясь на рассказ Биргера, двоюродного брата Блюмкина), что дело было вовсе не так: "Когда Блюмкин бросил бомбу и с чрезвычайной поспешностью бросился в окно, причем повис штанами на железной ограде в очень некомфортабельной позиции, сопровождающий его матросик не спеша ухлопал Мирбаха, снял Блюмкина с решетки, погрузил в грузовик и увез".

(Иванов А. Неизвестный Дзержинский. Мн., 1994).

Совершив террористический акт, эсеры скрылись в особняке в Трехсвятательском переулке, у Покровских ворот, где размещался штаб одного из отрядов ВЧК, которым командовал Попов.

Председатель ВЧК Дзержинский прибыл в отряд Попова, чтобы арестовать террористов, но был сам арестован вместе с сопровождающими его чекистами.

Вслед за арестом председателя ВЧК эсеры арестовали председателя Моссовета Смилдовича, захватили здание ВЧК на Лубянке Пи арестовали находившихся там чекистов-большевиков. Сделать это было нетрудно — охрану здания нес отряд чекистов-эсеров.

Из членов коллегии ВЧК удалось захватить только Лациса, все остальные находились в Большом театре на Пятом съезде Советов.

Пока шел съезд, левые эсеры захватили Главный почтамт и разослали по всей стране телеграммы о захвате власти, дали несколько орудийных выстрелов по Кремлю и отправили делегацию на съезд.

Узнав об аресте Дзержинского, Ленин заявил, что если хоть один волос упадет с его головы, то левые эсеры заплатят за это "тысячью своих голов". Немедленно была арестована вся левоэсеровская фракция съезда вместе с ее лидером — Марией Спиридоновой. В районах Москвы были мобилизованы большевистские рабочие отряды.

Мятеж левых эсеров был ликвидирован 7 июля 1918 года.

Секретарь Сталина не зря обращался в своих мемуарах к личности Блюмкина, ведь Блюмкин был именно тем человеком, которому было поручено убить бежавшего Бажанова в Париже.

Бажанов мог бы насчитать множество случаев, когда его жизнь подвергалась опасности, но о которых нельзя было с полной уверенностью сказать, что они были подстроены ОГПУ. Наряду с этим, он насчитывал с десяток настоящих покушений, например, попытку подстроить автомобильную аварию или нападение какого-то испанского анархиста, вооруженного ножом. Другие явные попытки разделаться с Бажановым были задуманы более тонко.

Так, на него однажды натравили темпераментного и ревнивого мужа некой дамы, с которой Бажанов якобы находился в связи.

Дело по чистой случайности не кончилось убийством… Как-то Сталин направлял во Францию одного из самых известных чекистов-убийц — Якова Блюмкина. Любопытно, что Бажанов, еще, на одном из первых допросов охарактеризовал этого человека как самого опасного террориста международного масштаба. История Блюмкина, его возвышения и падения — наглядный пример, характеризующий кровавую и предательскую сущность большевизма.

Карьера Блюмкина началась в 1917 году. Он сделался тогда членом партии левых эсеров, слившейся вскоре с большевиками и показавшей себя во многом даже более фанатичной, что они. Этот альянс с большевиками распался в 1918 году в связи с заключением Брест-Литовского мира. Левые эсеры осудили Брест-Литовск как небывалое предательство дела революции и решили, что их партии пришло время взять власть в свои руки, свергнув большевиков. Сигналом к восстанию должно было стать убийство немецкого посла в Москве — графа Мирбаха. Эта акция была поручена Блюм-кину.

Хотя фактически убийство совершал никому не известный матрос, убийцей посла Мирбаха считается Яков Блюмкин, что и зафиксировано в "анналах истории". Вначале этот подвиг не принес Блюмкину никаких лавров, скорее напротив. Мятеж эсеров был подавлен. Блюмкина объявили вне закона, впрочем, вскоре, спасая свою жизнь, он решил помириться с победителями-большевиками. В Москве его провели через процедуру показного суда и вынесли за убийство Мирбаха предельно мягкий приговор.