Вячеслав Маркин - Я познаю мир. Великие путешествия

27 августа 1912 года «Фока» после торжественного богослужения, под гром пушек и крики толпы отошел от Соборной пристани Архангельского порта. Была получена телеграмма от Руала Амундсена, в которой он пожелал экспедиции успеха.

Взят курс на Землю Франца-Иосифа, но берегов ее суждено было достичь лишь через год. Из-за штормов и сплошного льда пришлось повернуть на зимовку к Новой Земле. Но это время не было потеряно зря: экспедиция Седова развернула широкие научные исследования, и сделано было немало. Как только путешественники двинулись дальше, снова начались неудачи. Льды задержали судно у Новой Земли до начала сентября, кончился запас угля, «Святой великомученик Фока» подошел к Земле Франца-Иосифа под веселые команды механика Зандера:

«Еще две охапки рубленых канатов под котлы! Еще полбочки ворвани!»

Перед этим, когда «Фока» с трудом пробивался по узким каналам в ледяном поле, офицеры судна предъявили Седову требование вернуться на Большую землю, отказавшись от продолжения экспедиции. «Истине нужно смотреть в глаза», — сказали они Седову. А он ответил на это: «Нам нужна Земля Франца-Иосифа... Идти же назад, пройдя труднейшую половину, — преступление. Да и назад путь не легче, чем вперед». Команда поддержала начальника.

Седов рассчитывал встретить у мыса Флора судно с углем, но его не было. Погрузив шесть туш убитых моржей, «Фока» вошел в пролив Британский канал. Теперь ни у кого не было сомнений в том, что поворачивать назад поздно — предстоит зимовка на Земле Франца-Иосифа.

Ранним утром 10 сентября 1913 года «Фока» вошел в уютную бухту острова Гукера, которую Седов окрестил Тихой. Зимовка была намного тяжелее новоземель-ской: не было топлива, убывали запасы продовольствия, на корабле начала распространяться цинга. Не избежал ее и Седов, но даже болезнь на заставила его отказаться от цели. Едва оправившись, еще очень слабый, на рассвете 15 февраля 1914 года он выходит в свой последний поход.

Только что утихла пурга, оставившая после себя глубокие сугробы рыхлого снега. Было минус двадцать три градуса, дул слабый ветерок. Всеми владело тяжелое предчувствие — ясно, что Седов слишком слаб для похода, да он и сам это знает, но говорит в прощальной речи: «Пришло время: сейчас мы начнем первую попытку русских достичь Северного полюса. Трудами русских в историю исследований Севера вписаны важнейшие страницы — Россия может гордиться ими. Теперь на нас лежит ответственность оказаться достойными преемниками русских исследователей севера... Долг мы исполним. Наша цель — достижение полюса — все возможное для осуществления ее будет сделано».

Он не дошел даже до бухты Теплиц, на острове Рудольфа. Сопровождавшие его матросы Линник и Пустошный похоронили начальника близ этого острова, неподалеку от базы итальянской экспедиции герцога Абруцци. Георгий Седов умер 5 марта 1914 года, сжимая в руке компас, по которому все время сверял направление. «Только на север...», — повторял он.

В том же самом 1913 году, когда «Святой Фока» Георгия Седова шел от Новой Земли к земле Франца-Иосифа, чтобы остаться там на зимовку перед походом к полюсу, а два других корабля — «Святая Анна» и «Геркулес» — дрейфовали во льдах и их судьба была еще не ясна, в Северный Ледовитый океан вышли два ледокола — «Таймыр» и «Вайгач», на которых разместилась рассчитанная на несколько лет экспедиция российских гидрографов под руководством Бориса Вилькицкого. Перед ней стояла задача — составить описание побережья от устья Лены до Хатангского залива. Суда шли на запад вдоль северо-восточного побережья полуострова Таймыр. Второго сентября, не доходя одиннадцати километров до самой северной точки материка Евразии — мыса Челюскина, ледоколы встретили сплошной покров льда, тянувшийся до самого горизонта.

Огибая ледяное поле, корабли взяли курс на север. Пройдя примерно шестьдесят километров, они так и не нашли, где бы можно было повернуть на запад. Но тут заметили на горизонте узенькую полоску земли, наполовину занесенную снегом. Ледяное поле упиралось прямо в эту землю. Обследовали ее, и оказалось, что это остров, в ширину до десяти километров, в длину — тридцать. Ему дали имя наследника российского престола Цесаревича Алексея (теперь он называется Малый Таймыр).

Огибая остров, встретили среди мелкобитого льда несколько ледяных гор — айсбергов. Это был несомненный признак земли с ледниками, потому что айсберги образуются только у края ледника, а ближайшие архипелаги — Шпицберген, Земля Франца-Иосифа, Новая Земля находятся довольно далеко. Льды преграждали путь и на юг, и на запад. Можно было лишь продолжать движение на север. Вынужденные двигаться этим путем, моряки заметили на следующий день неясные очертания еще одной неизвестной земли, а когда рассеялся туман, перед ними предстала панорама большой гористой земли с заливами и ледниками, которые и породили виденные накануне айсберги.

Пройдя около сорока километров вдоль восточного берега, «Вайгач» стал на якорь, и на берег отправилась шлюпка с группой участников экспедиции; «Таймыр» пошел на север, нанося на карту берега открытой земли. «Вайгач» последовал за ним, 4 сентября 1913 года они остановились у мыса, названного именем известного русского географа Льва Берга. На берегу состоялось торжественное провозглашение открытой территории частью России, был поднят трехцветный национальный флаг.

Корабли обследовали только северо-восточное побережье, обогнуть землю с севера не удалось из-за тяжелых льдов; и осталось неизвестным, насколько она велика и состоит из одного острова или нескольких. «Таймыр» и «Вайгач» повернули на юг, к мысу Челюскина. По пути врач Л. Старокадом-ский заметил небольшой низменный остров, который и был назван его именем. А пролив, отделяющий землю от материка стал проливом Бориса Вилькицкого.

Экспедиция вернулась во Владивосток, весть об открытии распространилась по России. И тут выяснилось, что смутные слухи о существовании суши к северу от Таймыра ходили давно. На карте Исаака Мааса, изданной в Голландии еще в 1612 году, была показана какая-то земля. Семен Челюскин в 1742 году пытался пройти на север от открытого им мыса, но никакой земли не видел.

Обогнувший полуостров Таймыр морем Норденшельд заметил только, что с севера пролетела на юг стая гусей-казарок, а она могла лететь только с каких-то островов.

Существование земли к северу от Таймыра пытался проверить Фритьоф Нансен, но ни состояние льдов, ни условия видимости не позволили что-либо выяснить. Так же не повезло и Эдуарду Толлю, зимовавшему со своей шхуной «Заря» у западных берегов Таймыра, а потом, в 1902 году прошедшему мимо мыса Челюскина.