Анатолий Бернацкий - Сто великих рекордов животных

Кстати, ученые долгое время полагали, что эти лягушки вырабатывают токсины сами. Правда, это предположение не согласовывалось с тем фактом, что лягушка, живущая в неволе, постепенно теряет свою ядовитость. Чтобы разобраться в этом парадоксе, ученые отловили в тропических лесах Панамы головастиков красящего древолаза и вырастили их в неволе. Затем взрослых амфибий разделили на две группы: одних стали кормить безвредной плодовой мушкой, а других - членистоногими, пойманными в родном для лягушек лесу.

Через семь месяцев биохимики исследовали состав кожных выделений животных из обеих групп и выяснили, что у лягушек, которых кормили плодовой мушкой, смертельного яда в коже не было; зато те, что питались насекомыми из леса, обладали смертоносным оружием. Многие из этих алкалоидов обнаружились и в теле насекомых, часто попадающих на обед этим лягушкам.

Кроме ядовитых насекомых в желудок лягушек попадают и токсичные клещи. Так, один из видов оказался «хранителем» 84 видов ядовитых веществ, 42 из которых были найдены в железах лягушки-древолаза.

Кстати, потом этими лягушками кормятся змеи и, соответственно, в своем организме тоже накапливают яд, но уже лягушачий. Вот такая интересная цепочка с ядовитыми звеньями.

А вот австралийские лягушки рода Pseudophryne в поставках яда извне не нуждаются вовсе: они его вырабатывают сами. Причем этими токсинами являются алкалоиды - вещества, которые вырабатывают исключительно растения.

И еще: оказывается, у жабы-аги ядовиты не только ее кожные покровы, но также ее икринки и вышедшие из них головастики.

Завершая разговор о самых ядовитых животных, наверное, есть смысл остановиться на членистоногих, среди которых тоже немало опасных для человека. И, как это ни странно, самой ядовитой считается гусеница бабочки из рода Лономия, обитающая в Бразилии, Уругвае, Парагвае и Аргентине.

После контакта с этой гусеницей в человеческом теле происходят множественные внутренние кровотечения, а также мозговые кровоизлияния. При этом у яда этой гусеницы самая низкая доза токсичности среди животных: она равняется всего лишь 1/1000 части от змеиного укуса.

Длина самой гусеницы - около 4,5-7 сантиметров. Все ее тело покрыто разветвленными шипами, напоминающими елочные веточки. Каждый шип с легкостью прокалывает кожу человека. В шипах находятся протоки желез, вырабатывающих яд из класса антикоагулянтов.

Конечно, хотелось бы рассказать и о других ядовитых животных: пауках, осах, скорпионах и т. д. Но, как говаривал известный Кузьма Прутков, «нельзя объять необъятное».

Когда у пауков пробуждается чувство «любви», а проще говоря, желание обзавестись потомством, многие из них, чтобы задобрить алчных самок, применяют самые разные приемы.

Например, пауки, точно птицы, танцуют перед своими избранницами. И особыми талантами в этом виде «искусства» славятся пауки-скакунчики.

Танец этих восьминогих танцоров и впрямь завораживающее зрелище, наполненное экспрессией и артистизмом.

Когда перед «невестой» скакунчик пускается в «пляс», он раскидывает в стороны передние лапки, раскрывает, словно задыхаясь от возбуждения, хелицеры и кружится в зигзагообразных «па» перед бесстрастной подружкой.

Многие скакунчики классические свои танцевальные комбинации дополняют самыми разными элементами. Например, некоторые виды поочередно или обе сразу поднимают вверх свои толстые и длинные передние лапки.

Другие - расставляют их в стороны, вытягивают вперед, размахивают в такт пляса, да еще и прихлопывают ими, словно поддерживая танцевальный ритм. В общем, выкидывают кавалеры перед красавицами самые невероятные коленца.

У многих скакунчиков танцы отличаются очень четким ритмом: все повороты восьминогого танцора, скачки направо, скачки налево прекрасно вписываются в некую общую схему и хорошо согласованы с виляниями брюшка, которое у ряда видов также является элементом танца, и качаниями лапок.

Брачный танец пауков

Продолжается же такой танец, особенно в период весенних паучьих свадеб, по полчаса без перерыва на отдых.

Порой и самка, не выдержав ритмичного напора самца, выходит из своего апатичного состояния и начинает в унисон самцу повторять его замысловатые «па», то приближаясь к нему, то удаляясь. А случается, что она, словно войдя в состояние экстаза, вдруг прыгает на танцора. Но он так быстро и ловко увертывается от ее бросков, что она, приземлившись на то место, где самец только что находился, видит его уже в другом месте, причем по-прежнему исполняющим различные танцевальные фигуры.

А некоторые элементы танца в исполнении миниатюрного паучка аттулюса-прыгуна, длина которого едва достигает 3,5 миллиметра, так вообще напоминают сцены из классического балета. Опершись на три пары задних ног, паучок две передние лапки поднимает вверх и, грациозно помахивая ими из стороны в сторону, прыгает боком вправо. Затем, вытянув одну ногу в сторону, он на какой-то миг замирает, а затем делает несколько прыжков влево. И при этом все время помахивает перед собой «руками».

А у маленького кремового паучка эвофриса лобастого - танец вообще напоминает усыпляющие пассы гипнотизера. Сначала, чтобы превратиться в высокого и могучего, он встает перед самкой на максимально вытянутых своих восьми лапках.

Потом резко отрывает от земли две передние лапки, постепенно поднимает их вверх, одновременно протягивая, словно в мольбе, навстречу «возлюбленной». Постепенно дергаясь, будто в экстазе, он поднимает лапки над головой, а затем неторопливо их опускает вниз. Потом на шаг продвигается вперед, снова рывками возносит лапы вверх и через несколько мгновений опять опускает. Еще один шаг в сопровождении движений лапками.

Так понемногу, шаг за шагом, то поднимая, то опуская лапки, точно опытный гипнотизер, самец приближается к самке. А она, словно завороженная этим зрелищем, замирает перед ним. При этом самка, поддавшись влиянию самца, изредка дергается на его манер, машинально поднимая в такт свои передние лапки .

А вот самец аниферы ударяющей в присутствии своей суженой и серенады поет, и лихие лезгинки отплясывает.

В мае, когда весна зажигает в самце огонь страсти, паук взбирается на лист кустарника и начинает разыскивать следы подружки. И как только почувствует, что по листочку недавно продефилировала самка, его брюшко тут же охватывает выразительная дрожь.

Но когда перед ним появится самка, паук в первые мгновения замирает перед ней, словно очарованный ее красотой. Затем, выйдя из оцепенения, он бросается в темпераментный пляс: приподнимается на ножках и начинает брюшком что есть силы отбивать чечетку на листе. При этом ее звучный ритм довольно хорошо слышен.