Наталья Фролова - Старый Краков

Художественная выставка в подвале дома Под Кшиштофорами

Эту историю приезжему поведает любой краковянин и непременно покажет прекрасное палаццо Под Кшиштофорами, в подвале которого и приключилась эта чертовщина. Построенный в 1370 году, он, подобно другим краковским дворцам, также представляет собой союз нескольких, в данном случае трех, мещанских домов. О былом великолепии особняка напоминает искусная лепнина, созданная Бальтазаром Фонтана. В свое время Под Кшиштофорами жили короли Ян Казимеж, Михаил Корыбут Вишновецкий, князь Юзеф Понятовский и русский царевич Павел. Теперь здесь находится Исторический музей, где размещена постоянная экспозиция, иллюстрирующая историю и культуру Кракова с 1257 по 1939 год. Кроме того, здесь можно увидеть самые лучшие шопки, чьи авторы стали победителями конкурсов разных лет.

«Дом Луны», как утверждают, принадлежал чернокнижнику пану Твардовскому. Легенду, точнее множество легенд о польском Фаусте помнят стены, лестницы и подземелья дворца, в котором алхимик и чернокнижник Петр Твардовский жил в XVI веке. Возможно, он существовал в действительности, ведь алхимики и чернокнижники в Средневековье не были редкостью. Непонятное обывателю занятие этих людей окружало их ореолом таинственности и дьявольской славы.

В те времена все считали, что алхимик непременно должен дружить с дьяволом, и пан Твардовский – рыцарь из знатного рода – последовал совету и променял копье на чудные книги, вызнав, какими заклинаниями можно вызвать дьявола. Однажды в полнолуние поднялся он высоко в горы, произнес заветные слова, и явился ему черт. Обещал нечистый служить пану Твардовскому, дать власть над миром и людьми, одарить богатствами, если тот продаст ему свою душу. Пан Твардовский подписал договор, скрепив его своей кровью. С тех пор стал чернокнижник самым могущественным человеком. По первому требованию выполнял бес пожелания пана: высек пещеру на Предгорье, которая и поныне называется гротом Твардовского, со всей Польши собрал залежи серебра и сложил их в Олькуше под Краковом, немного присыпав землей – теперь здесь известное месторождение драгоценного металла. Подле Песковой скалы перевернул черт огромную гору острием вниз, чем дал повод назвать ее Палицей Геркулеса.

Бальтазар Фонтана. Свержение Фаэтона. Лепнина в гостиной второго этажа дома Под Кшиштофорами

Сам Твардовский, почуяв бесовскую силу, использовал ее, как хотел: летал на петухе в замок к королю, чтобы колдовскими трюками развлечь и позабавить его, плавал на лодке без весел и паруса по Висле против течения. Конь, который нарисован на вывеске трактира, служил ему верным скакуном. Была у пана Твардовского жена – красавица, торговавшая глиняными горшками на Главном рынке. Хороша была, но ужасно сварлива, и боялся ее не только супруг, но и дьявол.

Когда пришла пора чернокнижнику расплачиваться за чертовские услуги и полученные знания, тот сам явился за ним и забрал известно куда. С XVIII века недалеко от Гродских ворот стоит дом, стены которого изрезаны глубокими трещинами, а над окном зияет большая дыра как свидетельство того, что именно отсюда черт тащил пана Твардовского в преисподнюю. Однако, пролетая над Краковом, глянул несчастный вниз – на город, на королевский замок Вавель, на старую рыночную площадь, на башни Мариацкого собора, – и все это сверху показалось ему необыкновенно красивым. Дрогнуло сердце у пана чернокнижника. Вспомнил он свои молодые годы, когда был свободен и счастлив и не думал налаживать и без того хорошую жизнь с помощью черта. Опечалился Твардовский и вслед уходящей от него Земле запел песню, услышанную в детстве от матери и оказавшуюся сильнее любых заклинаний.

Вид на начало Гродской улицы Когда закончил он петь, оглянулся по сторонам и увидел, что сгинул черт, оставив его парить вокруг Луны. И теперь, когда небо ясное, можно разглядеть на Луне темное пятнышко: краковяне говорят, что это маг и чародей пан Твардовский сидит и с тоской смотрит на покинутую Землю, наблюдает за жизнью родного города, а когда соскучится, посылает весточку, спуская маленького паучка на тонкой паутинке…

Центральное действие краковского спектакля, конечно, происходит на рыночной площади. Между тем, кроме главной сцены, в этом городе имеются и другие, не менее значимые, например улицы, где тоже происходят увлекательные действа. Много событий пронеслось чередой на фоне старинных декораций, расставленных особым, присущим только Кракову образом. Отягощенная долгой историей, бывшая польская столица имеет одну особенность – в ней нет главной улицы. Вероятно, город в таковой и не нуждается, довольствуясь средневековыми кварталами, чьи второстепенные улочки и переулки «веселой стайкой» разбегаются во все стороны от рынка.

Вавельский замок

В давние времена через него проходила основная краковская дорога – Королевский шлях, – тянувшаяся от Барбакана к Вавелю. Этим путем следовали торжественные процессии королей, послов, а также шли караваны купцов, направлявшиеся от Балтийского моря к Черному. В 965 году попал в Краков купец Ибрагим-ибн-Якуб. Будучи человеком наблюдательным, восхищаясь городом, он сделал записи в дорожном дневнике, где описал его географическое положение, уровень развития и бытовой уклад. Так получилось, что заморский путешественник стал первым летописцем Кракова.

Королевский шлях начинался от Флорианских ворот, шел по одноименной улице и вместе с ней упирался в Мариацкий костел. Застройка улицы Флорианской в основном завершилась еще в XIV веке, но, пострадав во времена смут, к сегодняшнему дню сохранилась лишь частично. Именно по Флорианской улице был пущен первый трамвай, сначала конный (1881 год), а потом электрический (1901 год).

Особый интерес представляют дома на Флорианской улице, например, дом Белзовских, известный своей кондитерской под названием «Яма Михалика», основанной, как свидетельствует вывеска, Яном Аполлинарием Михаликом в конце XIX века. Сын земского начальника, выучившийся во Львове делать торты и пирожные, он предпочел для работы родной город, но о годах учебы не забывал, назвав свое заведение «Львовская кондитерская». Включив творческое воображение, юный Михалик придумывал своим пирожным необычные имена: «Кармен», «Мицкевич»… Вкусить испанской страсти или польского романтизма желали часто навещавшие кондитерскую художники из Академии изящных искусств, местные писатели и актеры. В следующем веке заведение из-за отсутствия окон стали именовать «Ямой». Михалик помещение менять не хотел, поскольку мыслил здраво: меньше окон – больше стен, а значит больше пространства для развешивания картин, которыми бедные художники расплачивались за сласти.

Читать дальше