Вячеслав Бондаренко - 100 великих русских эмигрантов

Окончив в 1956-м 1-й Ленинградский медицинский институт, Аксёнов несколько лет проработал по специальности в Карелии, Ленинграде и Москве. В 1959-м он написал свою первую повесть – «Коллеги», которая сразу принесла 27-летнему автору большой успех и в 1962 г. была экранизирована. Начало 1960-х сделало Аксёнова едва ли не самым модным молодежным прозаиком СССР – один за другим свет увидели небольшие романы «Звездный билет» (1961), «Апельсины из Марокко» (1962), «Пора, мой друг, пора…» (1963). Наряду со смелыми экспериментами со стилем, прямыми отсылками к Ремарку и Хемингуэю они содержали обязательный набор той поры – противостояние «физиков» и «лириков», поиски смысла жизни, осуждение «стиляг», романтика дальних строек…

Постепенное выпадение Аксёнова из обоймы «разрешенных» и официально признанных литераторов началось в середине 1960-х гг. и совпало с концом хрущёвской «оттепели». 5 марта 1966 г. он вышел на Красную площадь в составе демонстрации, протестующей против реабилитации Сталина, затем подписал несколько писем в защиту диссидентов. Меняется и стилистика писателя – наряду с «правоверным» произведением «Любовь к электричеству» он создал фантастическую повесть «Затоваренная бочкотара», пародийный боевик «Джин Грин – неприкасаемый». А романы «Ожог» (1975) и «Остров Крым» (1979) Аксёнов сразу писал в расчете на западную публикацию. В 1978-м, сжигая мосты, Василий Павлович принял участие в неподцензурном альманахе «Метрополь», абсолютно «несоветском» по духу. Все участники «Метрополя» подверглись репрессиям – их исключали с работы, запрещали их книги к печати. В декабре 1979 г., узнав, что двух авторов «Метрополя», Евгения Попова и Виктора Ерофеева, исключили из Союза писателей, Аксёнов сам вышел из Союза в знак протеста. Тогда же он всерьез задумался об эмиграции. Когда Аксёнов советовался об этом с Юрием Трифоновым, тот откровенно сказал: «Когда у тебя в столе лежит такой роман, как “Ожог”, стоит уехать, чтобы опубликовать его».

Василий Аксенов (в центре) среди участников альманаха «Метрополь». Слева – А. Битов, справа – М. Кармен. 1979 г.

22 июля 1980 г. Аксёнов эмигрировал в США. Сам он впоследствии называл свой шаг не политическим, а культурным сопротивлением. Советского гражданства он был лишен через год. Писатель сразу же был приглашен преподавать в Институте Кеннана, затем работал в Университете Джорджа Вашингтона и Университете Джорджа Мейсона в Фэрфаксе, штат Вирджиния, сотрудничал с радиостанциями «Голос Америки» и «Радио Свобода». В Америке Аксёнов начал широко публиковать свои произведения, в СССР лежавшие в столе – «Золотая наша железка», «Ожог», «Остров Крым». Во второй половине 1980-х появились новые романы – «Скажи изюм», «В поисках грустного бэби», «Московская сага». В 1989-м Аксёнов написал первый англоязычный роман «Желток яйца», который затем сам перевел на русский.

Запретным писателем у себя на Родине Аксёнов побыл недолго, всего десятилетие. Уже в конце 1980-х, с началом перестройки, его начали широко печатать в СССР, в 1990-м вернули советское гражданство. Тем не менее Аксёнов остался гражданином мира – он жил с семьей во Франции, США и России попеременно.

Романы Василия Аксёнова, написанные конце ХХ – начале ХХI в., неизменно привлекали к себе внимание читателей и критики. В 2000-х у писателя начался новый взлет, книги «Вольтерьянцы и вольтерьянки» (2004), «Москва Ква-Ква» (2006), мемуары «Зеница ока» (2005) стали бестселлерами. К сожалению, этот взлет оказался недолгим – 15 января 2008 г. Аксёнов перенес инсульт, после которого его состояние уже не улучшалось. 6 июля 2009 г. он скончался в Москве, немного не дожив до своего 77-летия. Аксёнова похоронили на Ваганьковском кладбище. Вскоре после смерти писателя свет увидели его неоконченные романы «Таинственная страсть» и «Ленд-лизовские».

(1934–1995)

Савелий Викторович Крамаров родился 13 октября 1934 г. в Москве в семье известного адвоката. Когда мальчику было 4 года, отца репрессировали. Детство Савы, как его звали в семье, прошло в бедности, успехами в школе он тоже не блистал. Единственными отдушинами для него были кино и театр. После окончания школы Савелий попытался поступить в театральный институт, но его не приняли туда как сына врага народа. В отчаянии он решил подать документы в первый попавшийся вуз – им оказался Московский лесотехнический институт. Но нет худа без добра – на военных сборах Крамаров свел знакомство со студентом ВГИКа Алексеем Салтыковым. Именно он и предложил знакомому небольшую роль хулигана Васьки Рыжего в фильме «Ребята с нашего двора». Оценив свою работу со стороны, Савелий решил посвятить свою жизнь кино.

Для начала он разослал свои фотографии на все студии страны и вскоре получил сразу несколько ответов. Правда, из-за характерной внешности Крамарову доверяли в основном поначалу лишь отрицательных персонажей – так, три года подряд, с 1959 по 1961-й, он играл хулиганов. Причем, по воспоминаниям самого актера, он «не только сам никогда не был хулиганом, но и не был знаком ни с одним из них. Если когда-нибудь подозрительный тип появлялся на одной стороне улицы, я тут же переходил на другую». Но и успех к Крамарову пришел быстро, создаваемые им образы недалеких, но невероятно обаятельных и жизнерадостных пройдох становились классическими, многие реплики его персонажей вошли в фольклор: «А вдоль дороги мертвые с косами стоят. И тишина…», «Кто ж его посадит? Он же памятник!», «Чуть что, сразу Косой!», «Ему переводить, а он лыка не вяжет. Мы его в кипятке и сварили»…

Савелий Крамаров

К началу 1970-х Крамаров был одним из самых востребованных и любимых комедийных актеров в СССР. Среди его классических работ – Косой («Джентльмены удачи», 1971), одноглазый шахматист («Двенадцать стульев», 1971), Тимохин («Большая перемена», 1972), Феофан («Иван Васильевич меняет профессию», 1973), Егоза («Афоня», 1975), Серега («Не может быть!», 1975). В 1972-м Крамаров поступил в ГИТИС на актерский факультет, два года спустя стал заслуженным артистом РСФСР. Однако блестящая карьера сошла на нет так же быстро, как и началась. После того как дядя Крамарова эмигрировал в Израиль, а сам актер начал регулярно посещать синагогу, количество предложений начало резко сокращаться – в 1978–1981 гг. у него было всего лишь 12 съемочных дней. Ранее боготворившая его критика начала дружно писать о том, что Крамаров «оглупляет» образ советского человека, его телефон поставили на прослушку. Было понятно, что добром это не кончится, и актер подал документы на выезд в Израиль. Ему отказали. Тогда Крамаров пошел на отчаянный шаг – написал письмо президенту США Рональду Рейгану «Как артист артисту» и перебросил его через забор американского посольства. Только после того, как письмо трижды прозвучало по «Голосу Америки», Крамарову удалось покинуть СССР. Эмигрантом он стал 31 октября 1981 г. Уезжал, как вспоминают друзья, с черным от горя лицом, но настроен был по-боевому: «Если я чего-нибудь стою, пробьюсь и там!» Пассажиры самолета, в котором Крамаров улетал в Вену, тут же узнали его и устроили овацию…