Марьяна Скуратовская - 100 великих творцов моды

К постоянным изменениям в моде он относился так: «Какой смысл менять стиль каждый год, когда в этом вам предлагают крестьянский стиль с оборками и множеством слоёв ткани, а в следующем — широкие квадратные плечи и узкие талии? Это декадентский подход к творчеству». Сегодня «футурист» Андре Курреж оказался в прошлом, но кто знает, что готовит будущее?

(1924)

Имя этого американского дизайнера и по сей день остаётся символом высочайшего качества работы, той работы, которая уже ближе к искусству и смело может соперничать с творениями лучших кутюрье Европы. Неудивительно, что в США гордятся им не меньше, чем в Европе… о, тут можно подставить много имён. Да, европейский список знаменитых модельеров длиннее, но тем интереснее узнать об их американских коллегах.

Джеймс Галанос родился в Филадельфии, в 1924 году. И отец, Грегори Галанос, и мать, Елена Горголиатос, были выходцами из Греции. Что ж, Америка всегда славилась тем, что принимала множество людей, недовольных жизнью в собственной стране. Кому-то удавалось добиться там большего, чем на родине, кому-то нет. Грегори Галаносу, художнику, не удалось — вместе с женой Еленой они держали небольшой греческий ресторан в южном Нью-Джерси. Он выкраивал немного времени каждый день, чтобы заняться живописью, так, для себя самого. И только. Зато художественные способности передались его сыну, которому в своё время суждено было стать самым знаменитым дизайнером их новой родины.

Позднее Джеймс Галанос вспоминал: «Я рос одиноким, в окружении трёх своих сестёр. Я никогда не шил, только рисовал. Это было на уровне инстинкта. Когда я был мальчиком, вокруг меня не было ничего, связанного с модой, но тем не менее я мечтал о Париже и Нью-Йорке». Впрочем, кое-что из мира моды маленький Джимми всё-таки мог наблюдать — нарядно одетых посетительниц ресторана своих родителей, где ему, наравне с отцом, матерью и сёстрами, приходилось много и тяжело работать.

Джеймс Галанос

В 1942 году, в восемнадцать лет, Джеймс закончил школу. Его первые опыты в области моделирования одежды относились как раз к школьным годам, когда он придумал спортивную форму для футбольной команды. После выпуска он отправился в Нью-Йорк, где намеревался поступить в школу Барбары Каринской — бывшая харьковчанка Варвара Андреевна Каринская была выдающимся художником по костюмам, много работала в балете и кино. Увы, той осенью школа не открылась, и он, чтобы не терять времени, поступил в школу моды «Трафаген», основанную в середине 1920-х. Чтобы платить за жильё, Джеймс рисовал эскизы, которые иногда удавалось продать дизайнерам из фешенебельных модных салонов на Седьмой авеню. Потом он вспоминал: «Начинать было очень тяжело. Когда мне было плохо, я уезжал домой, в Нью-Джерси, а потом возвращался в Нью-Йорк и всё начинал сначала».

В школе он проучился два семестра вместо трёх лет, а потом бросил. Ему хотелось поскорее начать работать, и в 1944 году он получил место ассистента в торговом центре Хэтти Карнеги, где, кстати, в своё время работал другой выдающийся американский дизайнер, Норман Норелл. Работа, однако, Джеймса разочаровала — ему хотелось творить, а этого ему как раз не давали, во всяком случае, пока. Но он не собирался ждать и уволился.

Тут и произошла встреча, которая вскоре помогла начинающему дизайнеру встать на ноги, хотя путь к успеху оказался извилистым. Элизабет Рорабах, у которой Джеймс учился в «Трафагене», обратила его внимание на объявление в газете — предприниматель Лоуренс Лесавой, чья жена собиралась открыть модный салон в Калифорнии, искал дизайнера. Джеймс встретился с ними, получил работу и уехал в Лос-Анджелес. Однако семейные неурядицы его работодателей лишили его места — Лесавои развелись, а без жены Лоуренс салоном заниматься не собирался. Джеймс, конечно, расстроился и потом рассказывал, что начал стучаться буквально во все художественные студии Калифорнии подряд. Жан Луи, главный художник по костюмам знаменитой киностудии «Коламбиа Пикчерз», взял его рисовать эскизы в качестве ассистента, на неполный рабочий день. «Из жалости» — как скажет потом Галанос. Пока что начинающий дизайнер никого не интересовал… И тогда Лесавой предложил ему вернуться в Нью-Йорк, а затем отправил на учёбу во Францию.

Изначально планировалось, что Джеймс будет учиться в парижской Школе изящных искусств, но когда он туда приехал, то выяснил, что готовят там вовсе не модельеров, а художников и скульпторов. Нужно было что-то предпринимать, и он начал обращаться в местные дома моды в поисках работы. Мало кто тогда говорил в Париже по-английски, а французского Джеймс не знал, так что ему помогали знакомые французы. У Диора и Баленсиаги вакансий не нашлось, зато он смог попасть к Роберу Пиге.

Ему предложили прийти на интервью, Пиге просмотрел его рисунки, и через несколько дней его пригласили на вторую встречу. Дать «настоящую» работу, с зарплатой, кутюрье не мог, но Джеймс Галанос согласен был работать и бесплатно. На таких условиях его и взяли ассистентом.

Что ж, эта «школа жизни» оказалась лучшей из возможных для молодого американца. У Пиге работали дизайнеры, которым в своё время предстояло самим стать знаменитыми, — и Пьер Бальма, и Юбер де Живанши. Как раз в то время главным дизайнером у Пиге был Марк Боан, который в будущем возглавит дом «Кристин Диор». Словом, мечтавший поскорее применить свои знания на практике и на практике же учиться новому, Джеймс Галанос попал именно туда, куда нужно. Он учился выбирать ткани, работать с поставщиками, изучал тонкости кроя, и т. д. По словам Галаноса, именно тогда он и научился разрабатывать коллекции одежды, и одними из самых продаваемых моделей у Пиге в то время стали те, что придумывал он, в частности, женский костюм-тройка.

Он прожил в Париже два года. Будучи скромным замкнутым человеком, который к тому же не знал языка, освоиться во Франции Галанос так и не смог и, когда в 1948 году получил предложение начать работать в США (в нью-йоркской фирме по производству одежды «Давидов»), с радостью туда вернулся. Правда, оказалось, что на новом месте снова нет простора для творчества, и Галанос уволился. В чужих рамках ему всегда оказывалось слишком тесно, и в 1951 году он переехал в Калифорнию, а в 1952-м, наконец, открывает своё ателье, «Галанос Ориджиналс», в Лос-Анджелесе.

Уже первая его коллекция, хоть и совсем небольшая, имела такой успех, что универмаг из сети «Сакс Пятая авеню» сделал ему заказ на четыреста тысяч долларов. «Я делал очаровательные экстравагантные хлопчатобумажные платьица, которые продавались от 125 долларов и выше. Сегодня столько стоят разве что пуговицы. Я был молод, стеснителен, но пресса обожала меня». И его было за что любить.