Елена Прокофьева - 100 великих свадеб

Священник объявил, что Сара теперь является законной женой и что положенный в таких случаях выкуп за невесту выплачен сполна. Затем он взглянул на жениха, который, в свою очередь, сказал, что он берет Сару в жены и с этого момента она находится под его покровительством и защитой. Ни один из мужчин во время церемонии даже не взглянул на Сару. Прочитав несколько выдержек из Корана, священник благословил брак моей сестры. Все присутствующие женщины снова разразились приветственными криками и цоканьем. Свершилось! Сара замужем. Довольные мужчины, улыбаясь, обменялись рукопожатиями.

Сара по-прежнему стояла неподвижно, а жених достал кошелек из кармана своей тобы (длинное одеяние, вроде свободной рубахи до пят, которое носят саудовские мужчины) и начал раздавать гостям золотые монеты. Я вздрагивала от отвращения, слыша, как он принимает поздравления по поводу женитьбы на такой красивой девушке. Он подхватил мою сестру под руку и торопливо повел ее прочь».

1972 год, свадьба Султаны:

«К нам приехала Нура и сказала, что мне предстоит выйти замуж за Карима — одного из наших кузенов. Когда я была еще маленькой девочкой, мне приходилось встречаться с его сестрой, но я ничего не помню из того, что она говорила о своем брате, разве что упоминание о том, что он любит покомандовать. На тот момент ему было двадцать восемь, и мне предстояло стать его первой женой. Нура сказала, что видела его фотографию и он показался ей чрезвычайно привлекательным. Он был образованным молодым человеком и даже закончил юридический факультет в Лондоне. Нура сказала, что, в отличие от остальных наших кузенов, он всерьез занимается бизнесом и обладает реальным весом в деловом мире. Он был главой одной из крупнейших юридических фирм в Эр-Рияде. Мне очень повезло, заметила Нура, так как Карим сказал моему отцу, что хочет, чтобы я завершила образование до того, как выйду замуж, так как ему неинтересна жена, с которой он не мог бы общаться на должном уровне.

По случаю моей свадьбы комната, в которой меня готовили к церемонии, была полна весельем. Окруженная женщинами моей семьи, я не могла разобрать ни одного слова из того, что они говорили, так как их одновременная болтовня сливалась в сплошной веселый, жизнерадостный гул.

Мое платье было сшито из самого яркого красного кружева, какое я только смогла найти. Я чувствовала огромное удовлетворение от того, что могу лишний раз шокировать своих родных, которые настоятельно советовали мне надеть что-нибудь бледно-розовое. Как всегда, я настояла на своем, так как была уверена, что права. В конце концов даже мои сестры вынуждены были признать, что ярко-красный цвет выгодно оттеняет мою кожу и глаза.

Я испытала истинное блаженство, когда Сара и Нура надели на меня платье и застегнули все пуговицы. Легкая грусть охватила меня, когда Нура застегнула на моей шее подарок Карима — ожерелье из рубинов и бриллиантов.

Наступила пора начинать новую жизнь. Раздался грохот барабанов, заглушивший даже звуки оркестра, прибывшего из Египта специально для того, чтобы играть на нашей свадьбе. Сопровождаемая Нурой и Сарой, я с гордо поднятой головой вышла к гостям, которые уже давно в нетерпении толпились в саду.

Как это принято в Саудовской Аравии, официальная церемония была проведена загодя. Карим со своими родственниками находился в одной половине дворца, я со своими — в другой, а священник ходил из комнаты в комнату и спрашивал нас, согласны ли мы на бракосочетание. Ни Кариму, ни мне не было позволено перемолвиться словом друг с другом. Празднество длилось уже четыре дня и четыре ночи, а после нашего с Каримом появления перед гостями предстояло еще трое суток веселья.

Нынешний же день был посвящен соединению молодоженов на брачном ложе. Это был наш с Каримом день! Я не видела своего жениха со времени нашей первой встречи, хотя не было и дня, чтобы мы с ним не вели длинных бесед по телефону. И вот, наконец, я снова увидела его.

Он не спеша шел по направлению к павильону в сопровождении своего отца. Возбуждение охватило меня, когда я подумала, что этот красивый мужчина сейчас станет моим мужем. Все чувства мои обострились, я замечала каждую мелочь: то, как нервно подрагивают его руки, как бьется жилка у него на горле, выдавая участившееся сердцебиение.

Я представила, как бьется сердце в его груди, и с удовольствием подумала, что это сердце отныне будет принадлежать мне. Теперь от меня зависело, будет оно биться от счастья или от горя. Я поняла, что беру на себя ответственность.

Когда Карим наконец подошел ко мне, меня внезапно захлестнула волна эмоций. Губы мои задрожали, на глаза навернулись слезы, и я едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Впрочем, это длилось буквально несколько секунд, и когда мой жених бережно поднял мою чадру и открыл мне лицо, оба мы рассмеялись от радости.

Окружавшие нас женщины разразились приветственными криками и громко затопали ногами. Нечасто в Саудовской Аравии случается, что жених и невеста с такой радостью встречают друг друга. Я посмотрела Кариму в глаза и буквально утонула в них, не в силах поверить своему счастью. Я выросла во мраке, а мой муж, который по всем законам должен был бы стать для меня очередным источником страха и горя, на самом деле сулил мне избавление от оков рабства.

Нам с Каримом так хотелось остаться наедине, что мы совсем недолго пробыли среди гостей, принимая поздравления. Пока Карим разбрасывал золотые монеты среди веселящихся гостей, я потихоньку ускользнула, чтобы переодеться для свадебного путешествия».

Султана оказалась женщиной свободолюбивой и не смогла простить Карима, когда он спустя много лет пожелал взять себе вторую жену. Она перебралась на жительство в Европу и боролась с угнетением женщин в родной стране, рассказывая правду о том, как на самом деле живут пленницы золотых клеток в полусказочной Аравии. В наше время книги, написанные под диктовку Султаны, представляют собой интерес в основном потому, что они живописуют тайный для европейца быт саудовских женщин.

23 ноября 1974 года

Популярность Муслима Магомаева в России можно сравнить разве что с популярностью Элвиса Пресли в Америке. Ни у кого не было столько одержимых фанаток, которые, забыв всякую скромность, бежали к сцене, на которой стоял он, и дарили ему цветы — лишь бы на миг оказаться с ним рядом.

Тамара Синявская — блистательная певица и к моменту знакомства с Муслимом Магомаевым, произошедшего в Баку в 1972 году, была настоящей и признанной звездой.

Встретились две звезды… И вспыхнула между ними сверхновая — звезда Любовь.

Тамара Синявская вспоминала: «Я безумно не хотела ехать. Но мне сказали, что “надо укрепить бригаду” в Баку. “Я заболела”, — отнекивалась я. “Да вы там отогреетесь”, — был ответ. Приехала — тепло, фрукты на каждом углу, лук в связках, горы арбузов, дынь, огромные гранаты — тогда это для нас было в диковинку. Так красиво! Я просто влюбилась в город, филармонию, носящую имя великого азербайджанского композитора Муслима Магомаева, деда Муслима, нас подвели друг к другу Роберт Рождественский с супругой. Он мне протянул руку и очень застенчиво так, потупив взор, сказал: “Муслим”. Она улыбнулась: “И вы еще представляетесь? Вас ведь знает весь Союз”».